Когда Мэлисента узнала про пророка, похожего на нее как две капли воды, он не помнил. На одном из пиров, один из его людей рассказал о пророке, с золотой магией и золотыми волосами, так похожую на их королеву. О как взбесилась Мэлисента. Кувшин с вином полетел в стену, а ему пришлось долго успокаивать ее в кровати, хотя там была битва и уж точно любовью там и не пахло.
Несколько дней назад, Ханан точно помнил, что разговор о пророке был с Мэлисентой, тогда она и захотела избавиться от нее, хотя Ханан и не понимал такого рвения. Сколько душ похожи друг на друга? Много. Что тут такого? Притом что о пророке ходило много слухов, и все они были достаточно положительные. Мэлисента смолчала, при его людях, но потом уже в комнате устроила истерику и заставила его поклясться в том, что он обязательно убьет пророка, так похожего на нее.
А несколько дней назад он назвал ее истеричкой и вот теперь наслаждается видом потолка. Потолок правда неплох, камень хорошо отполирован, но спина уже затекла и болят мышцы ног от того что он лежит неподвижно. И вот теперь он уже не знает, что будет дальше? И кто та женщина, из его снов?
Мэлисента проснулась в окружении рук и двух тел, которые окружали ее, защищали и не давали пошевелиться.
— Вот же вцепились? Как же выбраться? — шептала она, пытаясь выбраться из-под мужчин, которых никак не могла сдвинуть. Ни Герард, ни Киих никак не реагировали на ее потуги, и лишь сильнее сжимали ее в своих объятиях. — Не хотите по-хорошему, сделаем по-плохому, — и как лампочку включила магию жизни, освещая пространство вокруг себя. — Это мы где? Помню, горячий источник, а потом… — она прижала ладошки к щекам и подняла бровки домиком. Вспоминать, что они вытворяли в горячем бассейне не хотелось, бросало в краску. И пылали даже не щеки, а все тело. Но что произошло после она помнила плохо. Похоже мужчины переместили ее в довольно большую комнату с удобной кроватью. Но эта комната не та, куда она отправила Хенола и Дазана. — Надо выбираться. Ой, я же обещала Гревин, что король не станет моим мужем… Ой нарушила свои же обещания… — Мэл похлопала себя по щекам, пытаясь привести в чувство пылающую голову и сквозь тела и руки мужчин осмотрелась. Комната была большой, балдахин давал маленький обзор, но она смогла рассмотреть небольшой диванчик у стены, и подобие ковра на полу.
— Убого, правда? — справа от нее послышался голос Герарда.
— Да, знаешь, будучи королем, мог бы и обставить комнатку, — тут же отреагировала она, поворачивая голову к нему.
— А меня вот интересует один вопрос, — слева от нее приподнимался опираясь на руку и призывал ее взгляд к себе Киих.
— И какой интересно? — вспылил Герард.
— А ты не рычи. Теперь мы равны, — грозно сдвинув брови ответил Киих и улыбнулся лежащей на подушке девушке, — правда, солнце ты наше. Убавь яркость, пожалуйста, глаза уже слезятся.
Мэл убрала магию и натянула покрывало до подбородка, наблюдать за мужчинами ей нравилось, но кажется, назревал довольно серьезный разговор между ними, и она хотела быть в безопасности, пусть даже под покрывалом. А они были красивы в своем гневе, вон как глаза подыхают, брови сдвинуты и губы тонкие линии.
— Ты хочешь вернуть свои клятвы? — устало спросил Герард, тоже приподнимаясь и опираясь на руку и глядя в черные глаза Кииха.
— Хотелось бы. А ты против? — ложа ладонь на живот Мэл и легко его поглаживая, спросил Киих, не отрывая взгляда от короля.
— Нет, но это в принципе невозможно. Я не умеют снимать свою магию. Ну, уж прости, я никогда не снимал то что накладывал. Ну, в принципе ты первый, кто выжил, потому я просто не знаю, как это делается.
— Как это? — не выдержала Мэл. — Ты же давно живешь, должен был научиться. Неужели ошибок не допускал?