– Спасибо за танец, ритари.
Я заставляю себя склонить голову.
– К вашим услугам в любое время, моя королева.
Она опускает взгляд и отворачивается. Там, где она только что стояла, остается ледяной цветок.
Сопровождаемая поздравлениями от гостей и советами, королевская чета удаляется в свои покои, пока я, окаменев, остаюсь стоять посреди зала.
Я делаю вид, что не замечаю обеспокоенные взгляды Греты, Вальдура и других жителей Бразании. Но я их чувствую; они невыносимо жгут мою кожу, пока я стараюсь удержать контроль.
Как только за Давиной закрывается дверь, а музыканты продолжают играть на новый радостный лад, я разворачиваюсь и бросаюсь к столам. Хватаю два наполненных вином кувшина и кубок.
– Бери столько кувшинов, сколько сможешь унести, – велю я Фульку, оказавшемуся возле меня.
Его полный сомнения взгляд мечется от кувшинов с вином к моему лицу и обратно.
– Я не думаю, что это хорошая идея. Разве мы не должны караулить у ее двери и…
– О, нет! – рычу я. – Это могут сделать другие солдаты, но уж точно не я.
– Но мы ее ритари. Не должны ли мы?..
Я подхожу к нему так близко, что ему приходится отстраниться, и злобно смотрю на него.
– Никакой титул или обязательства не заставят меня провести ночь у проклятой двери в спальню Эсмонда.
Я не хочу слушать, что происходит за ней… Я не хочу представлять, как к Давине прикасается другой, видит ее чудесное тело и, возможно, извлекает из нее те же звуки, что я слышал недавно.
Я трясу головой, чтобы прогнать навязчивые образы, но у меня ничего не получается.
– Делай, что я сказал и неси кувшины в нашу комнату.
Без дальнейших разговоров я оставляю мальчика. Я почти выхожу из зала, когда Грета и Вальдур преграждают мне путь.
– Что ты задумал? – спрашивает он.
– А это не очевидно? – отвечаю я и поднимаю кувшин. Его содержимое плещется. – А теперь уйдите с дороги.
– Ты думаешь, это хорошая идея? – допытывается Грета. – Напиться.
Я злобно смотрю на нее.
– Если у тебя есть другая идея, как я должен выдержать эту проклятую ночь, то я слушаю.
Она вздыхает.
– К сожалению, нет. До этого ты хорошо держался. – Она кладет руку мне на плечо, и с меня спадает напряжение. Внутри разливается печаль. – Сожалею, мой мальчик. Сегодня ночью тебе можно пить, но не позволяй этому стать привычкой. Давина рассчитывает на тебя – трезвого.
Я погружаюсь в себя, из меня уходит все напряжение.
– Я знаю, – выдыхаю я.
Оказавшись в своей комнате, я бы с удовольствием запер дверь и ничего и никого не впускал – особенно свои мысли.
Но Фульк еще не пришел с кувшинами. Тех двух, что я взял с собой, надолго не хватит. И хотя я уже отвык пить с тех пор, как завершилась моя учеба оруженосца, но сейчас я хочу, чтобы алкоголя было так много, чтобы я ничего не чувствовал до утра.
Я не знаю, как выдержу следующие дни, недели и месяцы, но сегодня ночью я об этом не беспокоюсь.
Кажется, спустя вечность в комнату заходит Фульк, нагруженный еще тремя кувшинами.
– Где ты был так долго? – зарычал я на мальчишку.
Он вздрогнул.
– Я… проведал Элору и Гембранта. Конюшни полны лошадей, принадлежащих гостям. Я хотел убедиться, что они стоят в привычных им стойлах, что у них все есть, и что…
Я отнимаю у него кувшины и ставлю их на стол рядом с другими. Пять штук. Должно хватить, чтобы затуманить разум. Я хватаю один и наливаю себе. В свете свечей вино блестит темно-красным.
– Сегодня можешь быть свободен, – говорю я. – Развлекись в зале или… без понятия. Этим вечером больше никакого надзора.
– Из-за принцессы?
Кубок дрожит в моей руке. Так же, как дрожала в моих объятиях она, когда к нам подошел Эсмонд и прервал танец. У нее снова было то потерянное выражение лица, которое я заметил еще в первую ночь, когда мы искали фальшивую принцессу.
– Я видел, как вы с ней танцевали, – сказал Фульк. – Да и все это видели. Хотя я ничего не знаю о женщинах, но… между вами двумя что-то было. Вы смотрели на нее не так, как обычно. По-прежнему почтительно. Все же… с любовью. Таким образом, у вас никогда…
Я ударяю кубком по столу так, что вино расплескивается. Проклятая расточительность.
– Ты уже закончил? Я сказал тебе исчезнуть!
Фульк делает крошечный шаг назад.
– Я не думаю, что вам стоит сегодня оставаться одному. Что, если…
– Убирайся! Я не желаю сегодня никого больше видеть!
Его взгляд устремляется на кувшины с вином, и он расправляет плечи.
– Вам не стоит оставаться одному.
– Если ты немедленно не исчезнешь… – рычу я, но меня прерывает тихий стук в дверь.