— Чем скорее вы приступите, тем лучше. Как насчет завтрашнего дня?
— Лучше с понедельника, — ответила Сулис.
— Прекрасно. Начинаем в половине восьмого, не опаздывайте. Я попрошу кого-нибудь провести вас по музею.
Сулис хотела использовать выходные, чтобы последить за тем мужчиной в кафе. Когда она вышла из музея в пятницу, за уличным столиком было пусто. Смешавшись с толпой туристов, Сулис долго петляла по узким улочкам и мощеным переулкам, прежде чем вернуться домой.
Дома, пригнувшись и обняв подножие каменного желудя, она целых полчаса следила с крыши за Кругом, не пропустив ни пешехода, ни автомобиля, пока не вернулась Ханна.
— Сью? Ты дома? — крикнула та, войдя в квартиру. Только тогда Сулис поняла, как холодно наверху и как занемело плечо. Зато очистилась голова.
Никаких подозрительных гуляк. Ничего необычного.
Ни в субботу, ни в воскресенье.
Наверное, она просто утратила бдительность. Саймон настоял на короткой субботней прогулке — он назвал ее семейным выходом. Прогулка вылилась в посещение загородного дома, который Саймон давно хотел осмотреть. Тем не менее Сулис пришлись по душе и просторные зеленые лужайки, и осенний лес, и чай с булочками в кондитерской на обратном пути.
Открывая дверь в гулкий музейный вестибюль, она убеждала себя, что пристальный взгляд мужчины за столиком — плод ее воображения. Однако затаенные страхи не отпускали. Сулис болтала, смеялась и ничем себя выдавала, но стоило ей остаться одной, разговору стихнуть, а телепередаче прерваться на рекламу — и они снова выползали на свет.
— Ты Сулис?
Это был тот самый юноша с бейджем.
— Я Джош. Мне велели провести тебя по музею.
Было видно, что поручение тяготит юношу.
— Хорошо, — сказала она как можно холоднее, — веди.
Джош оказался не самым хорошим экскурсоводом. Он шагал слишком быстро, объяснял сбивчиво, словно думал о другом.
Они спустились по коридору и вышли на открытую каменную террасу.
— Пришли, — буркнул Джош.
У Сулис захватило дух. Перед ней лежал прямоугольный бассейн с горячей водой. От поверхности воды в прохладном осеннем воздухе поднимался пар. Бассейн казался глубоким, впрочем, судить было трудно из-за воды цвета бледного изумруда. То там, то тут на поверхности бурлили пузырьки.
Сулис окинула взглядом мощеные края бассейна, классические колонны, статуи и спросила:
— Это все римское?
— Первый среди дурацких вопросов, которые задают туристы. — Джош оперся о перила. — Римский только бассейн, остальное более позднего периода.
— А откуда берется вода? И почему она такая горячая?
Сулис пожалела, что так мало знает о местных чудесах, того похода в шеффилдскую библиотеку явно не хватило.
— Глубоко из-под земли. Там и нагревается. Земная кора ведь горячая.
Неожиданно Джош подбоченился, сделал умное лицо и заговорил в напыщенной манере экскурсоводов:
— Королевский источник имеет естественное происхождение и берет начало из резервуара пресной воды, залегающего глубоко под городом. Ежедневно из него вытекает треть миллиона галлонов. Из истории нам известно, что источник никогда не пересыхал.
Сулис хихикнула.
— Тише там, в задних рядах! Температура воды постоянна и равна сорока девяти градусам Цельсия. Вода, на которую вы смотрите, древнего происхождения. Эта жидкость выпала в виде дождя над холмами Мендип шесть тысяч лет назад и…
— Да ну!
— Так говорят экскурсоводы, — сказал Джош обычным голосом, развернулся и пошел назад.
— А ты экскурсовод?
— Нет, но хочу стать. Им больше платят, плюс чаевые.
— Я бы никогда не заучила эту белиберду.
Джош пожал плечами, но было видно, что он польщен.
— Повторила бы раз десять на дню, запомнила бы как миленькая. А сейчас вниз.
Теперь они были под землей. Сулис шла за Джошем мимо музейных залов: керамика, могильные плиты и алтари, макеты и панорамы — все, что осталось от жизни древних купальщиков.
— Не надоело? — оглянулся Джош.
— Вовсе нет, мне нравится.
— Мы прямо под площадью. Все эти туристы, жонглеры и музыканты в десяти метрах над нами. Подожди, я сейчас.
Оставшись в одиночестве, Сулис вспомнила об уличном кафе и темных глазах того мужчины. Ей показалось, что он и сейчас на нее смотрит. Сулис огляделась по сторонам — никого, лишь тишина и полумрак. Между витринами что-то щелкнуло.