— И что вы сделали?
— Ничего, мы просто стояли на крыше.
— А потом?
Сулис молчала.
— А потом пришел он. Тот бродяга. Мы слышали, как он поднимается по ступеням. Он пролез в отверстие и сказал: «Пути назад нет, крошки. Если только вы не умеете летать».
ЗАК
Вагонетки Аллина были настоящим чудом. Они двигались только под действием силы тяжести, спуская камень от карьера к реке по деревянным рельсам, проложенным по крутому склону горы. Крики грузчиков неслись над городом. На причале каменные блоки перекладывали в повозки, которые с грохотом везли поклажу к строительной площадке. Удивительное зрелище! Я был воодушевлен и пристыжен.
Рабочие — простые фермеры из окрестных деревень — трудились как волы. Словно в их жизни не было ничего важнее, чем поднимать, перекладывать, обтачивать и обтесывать камень. Возможно, они потомки древних людей, которые построили Стонхендж. Уверен, Форрест думает именно так.
Несправедливо, если из-за меня их работа пойдет насмарку.
На площадке у меня был свой закуток. Мы, архитекторы, не чета простым рабочим. Каждый из подрядчиков — грубых мужланов, едва ли образованнее строителей, — отвечал за несколько домов, вернее, за внутреннюю отделку согласно желаниям покупателя, если, конечно, покупатели найдутся. Мы надзирали за самым важным — фасадами. За линией Круга.
У меня был свой стол, стул и маленькая жаровня, чтобы отогревать замерзшие ноги, хотя до сих пор погода благоприятствовала строительству. А еще спрятанная в столе фляга с вином. Прихлебывая вино, я присматривал за строителями и думал о Сильвии.
Вчера она рассказала мне свою историю. Сильвия смущалась и запиналась, но я не перебивал ее, боялся, что она пойдет на попятную. О многом Сильвия умолчала. Она призналась, что придумала себе имя, но настоящего я так и не узнал. Да и ее родная деревня на севере могла оказаться чистым вымыслом. А что до истории о бегстве с подругой и злоключениях в Акве Сулис, эта история была стара как мир. Когда она осталась на мели, пришлось отрабатывать долг в заведении «У Гибсона», и пока Форрест не приютил ее, Сильвия жила хуже уличных подметал.
Сильвия клялась, что не шпионит для его светлости. Она ненавидела Комптона и редко выходила из дома, боясь повстречать на улице кого-нибудь из завсегдатаев игорного дома. Его светлость лгал мне, но не могла ли Сильвия быть частью его плана, сама о том не догадываясь? Одно ее присутствие в доме Форреста губило его репутацию.
Мастер ходил по площадке, энергично жестикулируя и раздавая указания строителям. Чертежи на столе шевелил ветер.
Нет, не может быть, он не влюблен в Сильвию. Форрест годится ей в отцы.
Выходит, им движет доброта?
Простая доброта?
Подошел Джордж Фишер, плотник.
— Хозяин зовет.
Строители не называли меня «господином». Я встал и отряхнул сюртук.
На площадке царил шум и гам. Стук молотков, скрежет металла о камень. Пыль забивалась в ноздри, платок не спасал.
— Зак, — обернулся ко мне Форрест, — Моррис говорит, ночью кто-то украл инструменты и сжег деревянную люльку.
Я изобразил беспокойство, но про себя подумал: «Для этого я и нужен Комптону. Создать хаос».
— А что сторожа?
— Клянутся, что ничего не видели. Между нами, Зак, думаю, им заплатили за слепоту. — Он с силой обрушил кулак на стол. — Зачем они это делают? Неужели красота этого здания ничего для них не значит?
— Наслушались сплетен об играх и гладиаторах, — сказал я виновато. Наверное, поэтому голос прозвучал вкрадчиво.
Форрест смерил меня тяжелым взглядом.
— Незачем повторять слова лорда Комптона. Сейчас мне не до его глупых острот. Деньги на исходе.
Форрест выглядел усталым, под глазами залегли темные тени. Он не спал две ночи подряд, вчера под утро ушел из дому с какими-то незнакомцами, а вернулся, когда рассвело. Все тайные дела.
— Можно урезать расходы, — сказал я.
— Я не стану этого делать, Зак. Круг переживет нас с тобой, и я не намерен мелочиться.
— Но изменения не обязательно должны касаться колонн, можно сэкономить на отдельных элементах. Например, эти каменные желуди. К чему они? Мне кажется, они лишь нарушают целостность композиции. Или метопы…
Форрест громко выругался и забегал вокруг стола, не обращая внимания на удивленные взгляды строителей.