– Иларийцы всегда отправляют кого-нибудь для одобрения выбора старейшин? – спросил отец.
Я слишком нетерпеливо подалась вперед, и Зейди предостерегающе положила палец мне на бедро.
Талин отложил вилку и повернулся к моему отцу.
– Я так не думаю, хотя совершенно очевидно, что я впервые переживаю подобный опыт. Я представляю, насколько это, должно быть, необычно для всех вас, впервые увидеть иларийца вживую.
– Уверена, что не более странно, чем для вас, – сказала мама, а ее губы изогнулись в радушной улыбке. Сейчас она находилась ближе, чем когда-либо, к королевскому дворцу, и она всецело была довольна собой. – И что вы думаете по поводу нашей милой Зейди? Мудрый ли выбор сделали старейшины?
Она просто не могла упустить шанс похвастаться. Талин улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз. Что-то мне подсказывало, что он видел мою маму насквозь, и мне он за это нравился.
– Она самая красивая девушка Варинии, какую я когда-либо видел, – ответил он.
Мама просияла, пока до нее не начал доходить смысл его слов. Ведь он видел только Зейди и меня. Вопреки, казалось бы, косвенному пренебрежению по отношению ко мне я чуть не рассмеялась, когда ее улыбка потускнела.
– Принц Сирен – счастливец, – добавил Талин, и я ощутила, как напрягся возле меня Сэми. – Я и представить не могу кого-то более очаровательного.
Но, произнеся это, его взгляд переместился с Зейди на меня. Я посмотрела в сторону, мой шрам обожгло, поскольку кровь прилила к моему лицу, но разговор возобновился, будто больше никто этого не заметил.
– Вы очень хорошо питаетесь, – сказал Талин. – Эта еда восхитительна.
Я бросила на Сэми острый взгляд, желая, чтобы он молчал, но даже если бы он увидел мой взгляд, то этого было бы недостаточно, чтобы его остановить.
– Это очень торжественное событие, милорд. Уверяю вас, что мы не питаемся так каждый день. И тем более обычные селяне.
Отец Сэми смерил его таким взглядом, которому удалось сделать то, что моему было не по силам. Несмотря на напускную браваду Сэми, я не могла себе представить, чтобы он когда-либо противостоял своему отцу.
Талин откашлялся, чтобы сбросить напряжение.
– Какова численность населения Варинии? – спросил он.
– Приблизительно пятьсот человек, – ответил отец. Он помогал губернатору Кристосу отслеживать нашу численность. – В определенный момент нас было почти шестьсот, но за последние несколько поколений численность нашего населения сократилась.
Талин нахмурил брови.
– Почему так?
Отец взглянул на Кристоса, как сделал Сэми. Они оба знали правду: в семьях рождается меньше детей, потому что родители просто не смогут их прокормить.
Губернатор обнажил свои зубы в улыбке, больше походящей на гримасу.
– Наш гость не желает выслушивать подобного рода вещи сегодня. Мы собрались здесь, чтобы праздновать. – Он потянулся к кувшину с вином и наполнил бокалы, включая мой и Зейди, а затем поднял свой и жестом попросил остальных сделать то же самое. – Не только то, что Зейди вскоре составит вам компанию в поездке в Иларию, у наших семей есть и другое основание для радости.
Поднятый мной бокал опасно наклонился, поскольку я осознала, что происходит.
Кристос повернулся к нам с Сэми.
– За Нору и Сэмиэля. Ваш грядущий союз наполнит мое сердце радостью. И теперь две наши семьи объединятся в одну, о чем я всегда мечтал. Талос благословил нас всех. – Он поднес бокал к губам и выпил, как и мама, отец, Элиди и Сэми. А Зейди повернулась, чтобы посмотреть на меня, и под ее взглядом меня будто парализовало.
Сэми мягко толкнул меня локтем.
– Пей.
– Я…
Я ахнула, когда глаза Зейди закатились, и она свалилась на мешок с зерном. Все остальные бросились ей на помощь, а я все еще не двигалась, застыв в шоке, пока Сэми не взял меня за руку.
Его прикосновение заставило меня отдернуть руку.
– Не сейчас, – прошептала я.
Отец уложил Зейди на спину, она моргала, глядя в потолок, а ее лицо побледнело.
– Она в порядке? – беспомощно осматриваясь, спросила Элиди. – Она ведь не расстроилась, так ведь?
– Просто дыши, – говорил отец Зейди, которая ловила ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. – Все будет хорошо.
Элиди повернулась к маме.
– Разве она не рада за свою сестру?
Но мама не ответила, продолжая тщетно обмахивать лицо Зейди бумажным веером.
Губернатор схватил сына за руку и рывком поднял его на ноги.