— Боюсь вас разочаровать, ваше высочество, но нет. Я просто смотрел, подмечал, сопоставлял. Особенно меня поразила роскошная карта. Никогда в жизни не встречал столь тонкой работы.
— У Барса была карта, которую ему начертила Ирис, — заметил Ясень, — полагаю, вы нашли именно её.
— Очень возможно. Карта была, действительно, королевская. Даже у Второго консула в кабинете карта попроще. Работа тонкая и искусная.
— Да, дед говорил, что карта — подарок отца, — глаза принца погрустнели, — наверное, это единственная вещь из моей прежней жизни, о которой я сожалею.
— Ваше высочество, — успокоил его Осокорь, — я приказал отправить все ваши книги и замечательную карту в столицу. Когда мы доберёмся до Рии, вы получите их в целости и сохранности.
— Если доберёмся, — поправил принц.
— Нет, именно, когда. Теперь нас четверо, и шансы выстоять, путь даже против столь могущественного человека, как Бестия, у нас увеличились. Я смог выследить господина Меллорна, но Второму консулу это не по зубам.
— А как вы догадались, что я не пошёл в Элферерри, — спросил Ясень, — по-моему, такое предположение должно было прийти вам в голову.
— Оно и приходило, только я отмёл его, — Осокорь принадлежал к числу тех людей, которые без стеснения, даже с определённым позитивом, рассказывают о собственных ошибках и промахах, — из того, что накопали о вас в Рие, я знал, что вы практически не общаетесь со своими, а тёплых вещей у вас в Пригорицах не было.
— Интересно, это вам хозяйка гостиницы сказала?
— Нет, пришлось влезть в мозги неудачливого собаковода, которого вы приложили посохом в номере. Ему повезло, что он остался жив. После солдат в домике у озера, ножей в хлебной лавке, контрабандистов…
— Вы ещё не знаете про гулей и мгляка, — вставил Торки, — мы их покрошили в лапшу.
— Да, эти факты прошли мимо меня. Однако мне показалось, что Бестию не особенно удивило, что вы и есть Ясень, — Осокорь посмотрел на старшего эльфа, — могло случиться, что он знал или догадывался, кто вы?
Ясень помолчал немного, потом сказал:
— Бестия знал, что отправляет вас за мной, отправлял он вас вслепую, следовательно, отправлял на убой. Знал с того самого памятного вечера, когда передал мне последнюю волю императора. Думаю, желание узнать, в чём она заключалась, удержало Второго консула от немедленной расправы надо мной, хотя он и пытался меня спровоцировать на скандал.
— Простите, но я не понял, откуда Бестия знал вас?
— Во времена Северной войны я возглавлял небольшую группу, которая изъяла налоги у одного на редкость самонадеянного и жадного чиновника. Он посчитал деньги важнее собственной жизни. Его сопровождал сын, и я пожалел мальчишку. А теперь встретил его в качестве Второго консула.
— И зря пожалели, — горячо возразил фавн, — великодушие подчас создаёт много проблем. Прирезали бы вы Бестию в детстве, сейчас не бегали бы по лесам и морям. Да и во всей Лирийской империи найдётся немало людей, которые вам спасибо за это сказали бы.
— Не думаю, что мог серьёзно изменить будущее, — грустно усмехнулся Брэк, — всегда найдётся сволочь, чтобы занять место во власти. А тогда передо мной был перепуганный до грязных штанов мальчишка, шустро сбежавший с места событий. Я не видел смысла искать и убивать его. Да и что толку сожалеть о том, чего я не сделал: из всех бесплодных дел плакать о вчерашнем дне — самое бесплодное.
— Верно, — подхватил Осокорь, — на расстановку сил в Лирийской империи это едва бы повлияло. Не Бестия, так кто-то другой вполне мог захотеть разыграть козырную карту, которую раздала ему судьба. То есть я говорю о вас, ваше высочество, да простят мне невольную метафору.
— Я понял ваш вопрос на счёт Бестии, — снова заговорил Ясень, — если он знал, кто я такой, его приказ ликвидировать меня означал, что вас отправляют на верную смерть.
— Именно. Я нисколько не обольщаюсь по поводу собственных боевых качеств, — Осокорь говорил откровенно, — как офицер прошедший фронт, я кое-чего стою в рядовой ситуации, но только не против Ясеня.
Торки просиял и переглянулся с Аэцием, которому мнение Осокоря о дяде тоже польстило.
— Мои представления о намерениях Бестии коренным образом изменились в Лероне. Он появился там, хотя в этом не было никакой необходимости. Но главное другое, во время нашего разговора он применил ко мне заклятие откровенности, да так тонко сплетённое, что не подавись я его прекрасным вином, не заметил бы.
— Возможно, Второй консул просто хотел убедиться в лояльности нового сотрудника, — пожал плечами Ясень, его не впечатлило заклятие, применённое к Осокорю. — Я слышал в ведомстве Бестии разнообразные проверки — обычное дело.