Выбрать главу

Поэтому после обычного утреннего брюзжания по поводу и без, было послано за лекарем, который по словам всё того же камердинера самым чудодейственным образом умеет врачевать спинные прострелы.

И вот теперь консул лежал на ложе, а лекарь, невысокий человечек с грустным лицом и сильными не по росту руками, натирал его больную спину пряно пахнущей мазью. Всякий раз, когда лекарь нажимал чересчур энергично, Флорестан морщился, а иногда и крякал от боли. На что следовали неизменные почтительные извинения и уверения, что необходимо лишь чуточку потерпеть, и наступит полное и безоговорочное облегчение.

— Я — не барышня, мне не нужна успокоительная чушь, — взорвался Флорестан после очередной велеречивой сентенции, — могу и потерпеть. Делайте своё дело, главное, чтобы к полудню я обрёл вертикальное положение.

Тем временем из головы не шло Пламенеющее послание от Тита Северуса. Конечно, хорошо, что Бестия пока не заполучил мальчика. Но всё дело в этом проклятом «пока». Лицо Первого консула само собой приняло нахмуренно-кислое выражение. Бестия — вот ещё одна головная боль. Особенно огорчало, что он сам, своими руками способствовал возвышению этого молодого и честолюбивого человека. «Выходит, слишком честолюбивого», — пробормотал себе под нос Флорестан.

Последние несколько лет до неузнаваемости изменили того Марка Луция, которого он заприметил среди других молодых чиновников, жаждавших власти, почестей, славы. Первый консул патронировал многообещающего клирика и сделал ему отличную протекцию. После этого не укладывалось в голове, что тот пошёл на предательство. А художества Бестии в Лероне ничем кроме измены в форме омерзительного заговора не назовёшь. Оставалось лишь гадать, как далеко зашёл Марк, и что ему, Флорестану, в связи со всем этим делать. Как упредить или свести на нет замыслы протеже, ставшего самым натуральным врагом. В том, что Марк Луций прочно обосновался в списке его врагов, Первый консул не сомневался.

Постепенно приятное тепло от притираний начало действовать, и Первый консул расслабился, наслаждаясь облегчением. Вдруг дверь распахнулась. Так, без стука и вежливо испрашиваемого разрешения, имел привычку посещать Флорестана только один человек — его племянник принц-регент Аурон.

Врач и пациент одновременно повернули головы в сторону вошедшего. Это действительно был Аурон в роскошном домашнем туалете и с влажными после утреннего купания волосами.

— Доброго утра вам, дядя, — провозгласил он с порога тем фамильярно-развязным тоном, который ужасно раздражал консула, — ах, не вставайте. Надеюсь, процедура принесёт вам пользу. А вы, милейший, уж постарайтесь, — фраза была обращена к лекарю, всё также трудившемуся над поясницей Первого консула, — ценность спины под вашими руками намного превосходит ценность плешивой головы, что угнездилась у вас на плечах.

Принц громко хохотнул своей шутке.

— От лекарей в наши дни мало толку, — заметил он, прохаживаясь по комнате и распространяя вокруг себя тошнотворный аромат розового масла, — много они мнят о себе, о своей учёности и новомодных снадобьях. Спросите моего совета, — тут Аурон смолк, вероятно ожидая, что его совет будет немедленно испрошен, но Первый консул промолчал, и ему пришлось продолжить: — спроси вы моего совета, так нет ничего лучше и полезнее бани, да-да, старой доброй лирийской бани. Пропарить все косточки, после в бассейн, а на последок пару кубков крепкого серакского с мёдом и перцем. Укутаться пуховым одеялом, и к утру все хворобы выйдут вместе с потом. Поверьте моему слову. Я лично только так и врачуюсь. Но к вам я пришёл совсем по иному поводу. Разговор у меня имеется, причём пресерьёзного свойства.

Флорестан вздохнул. Обыкновенно его племянник подобной преамбулой предварял регулярные просьбы дополнительных денег, которые с момента утверждения Сенатом его регенства стали более настойчивыми и частыми. Оставалось лишь гадать, какой предлог Аурон измыслил на этот раз. Поскольку консулу претило обсуждать финансовые вопросы при посторонних, он поспешил упредить племянника:

— Моё горизонтальное положение не располагает к серьёзному разговору. Присядьте, ваше высочество, очень скоро я окажусь в полном вашем распоряжении.

Он слышал, как Аурон бродит по комнате, бесцельно переставляя статуэтки из коллекции фарфора. Затем жалобно пискнуло кресло: принц, наконец, уселся.