Здесь, в провинции, эльф надеялся встретить то же самое, на худой конец он ожидал увидеть наглухо запертые с наступлением темноты ворота. На деле всё оказалось иначе. Ещё издалека их внимание привлекли четверо стражников, стоявших у ворот в пятачке света от стенных факелов.
— Это ещё что такое? — негромко спросил Торки, которому ночное бдение вооружённых мужиков показалось не просто подозрительным, а прямо-таки угрожающим. — Неужто по нашу душу?
— Не думаю, — сказал после секундного размышления Брэк. — Слишком быстро. И ещё, когда ловят, обычно ставят дюжину, а не четвёрку. Да и вид у них больно рутинный. Но на всякий случай давай держаться в тени. Подберёмся поближе, попробуем выяснить, в чем дело.
Солдаты вяло курили, а свет факелов превращал для них весь остальной мир в непроглядное сгущение чернильной темноты. Стук копыт, издалека слышный на гулкой ночной дороге, вывел их из состояния небрежной расслабленности.
Два парня схватили пики, прежде подпиравшие стену, и встали посреди дороги. Только теперь Этан Брэк обратил внимание, что городские ворота несколько изменились: в широкой створке была проделана дверь, как раз по ширине повозки. Всадник попридержал лошадь.
— Стой! Стой! — заорал один из стражников, — плати подать за въезд в Осэну. Ночью двойные деньги.
Мужчина видимо уже был знаком с правилами, поэтому безропотно развязал кошель и уплатил требуемую сумму. Тем временем другой стражник устроился за импровизированной конторкой, прибавил свету в фонаре и важно осведомился:
— Ваше имя, звание, цель приезда в Осэну?
Приезжий назвал себя и указал, что прибыл в Осэну по поручению своего хозяина с коммерческой целью.
— Вот ведь гады, — с чувством прокомментировал Торки выразительным шёпотом, — развели бюрократию. Глядите: всякого, кто въезжает или выезжает, в специальную книжицу записывают.
— Ясно, — также негромко ответил Брэк, — мы наблюдаем нововведение местного прокуратора, которое, по моему разумению, призвано убить сразу двух зайцев: пополнять городскую казну и воспрепятствовать проникновению в город нежелательных элементов в лице нищих, бродяг и иных склонных к нарушению закона граждан.
— Почему-то мне не показалось, что в городе не хватает нищих и бродяг, — проворчал Торки.
— Естественно. Это пускай прокуратор думает, что нет способа проникнуть в город без записи в милой его сердцу летописи проезжающих. Я уверен, что способ такой имеется, и не один.
Эльф оглянулся и потянул друга в узенький кривой проулок между старыми покосившимися сараями.
— Уверен, немалая часть прибывающих в Осэну обходится иными, пускай и менее удобными проходами.
Они неспешно шли вдоль старой крепостной стены, уже не одну сотню лет опоясывающую город. Проход обнаружился достаточно скоро. Чахлые кустики не могли скрыть пролом в стене. Луна отлично освещала доски, которыми безуспешно пытались залатать даровые ворота в Осэну. С завидным упорством доски отдирались или просто выламывались. Власти понимали, что заделать такие дыры намертво просто невозможно, но они старались. Конечно, провести через пролом лошадь или повозку было немыслимо, но вот человек мог пробраться спокойно.
Крепостная стена, сработанная на совесть, в отдельных местах доходила до десяти шагов. Пролом, широкий в начале, дальше сужался, но и его ширины хватало для целой колонии бродяг, вповалку храпящих у стен. От них отчётливо разило перегаром и мочой. Торки брезгливо скривился, но промолчал, и вздохнул с картинным облегчением, когда они с Брэком выбрались наружу.
Примерно через час они свернули вбок к лесистым округлым холмам, которые простирались до самого горизонта, где подпирали небесный свод невидимые ночью горы.
— Конечно, я вырос в лесах, и ночное зрение меня пока, хвала богам, не подводит, — ворчал фавн, когда они углубились в заросшие обильным подлеском дебри, — но мне не очень-то по душе таскаться по зарослям.
— Идя через лес, мы здорово сокращаем дорогу.
— Отчего же местные не проложили тут дорожку, хоть бы протоптали тропу, что ли.
— Местные сюда не ходят, — эльф не испытывал ни малейших неудобств от хождений по ночному лесу. — Они считают, что леса тут прокляты и населены разного рода чудовищами.
— И это правда?
— Насчёт проклятия или насчёт чудовищ?