— Есть не кричать, — немного понизил голос парень, — к вам, экселенц, господин Петрокл с докладом.
— Пусть войдёт. — Осокорь поморщился, головная боль и не думала проходить. Она перетекла от затылка к глазницам и теперь пульсировала там в ритме ударов сердца. — Проклятое полнокровие! — выругался про себя легат, как не хочется опять идти к лекарю отворять кровь. Нет, пора прекращать ночные скачки, работу сутками напролёт и выматывающее душу волнение. Добром это не кончится. Он выпил воды, но облегчения не наступило.
В кабинет строевым шагом вошёл Петрокл, но не один. Его сопровождали прокуратор и толстый комендант. Прокуратор по привычке было направился к столу, но споткнувшись взглядом об Осокоря, занял стул. Медузий же уселся на своё обычное место сбоку.
— Разрешите приступить к докладу? — пробасил Петрокл, держа наготове деревянный планшет с какими-то документами.
— Валяйте.
— Согласно вашим распоряжениям круглосуточное патрулирование улиц Осэны осуществляется силами четырнадцатой и пятнадцатой центурий в количестве ста расчётов. Каждому расчёту придано дополнительное усиление. — Говорящий выдержал паузу, надеясь, что столичный гость заинтересуется его инициативой. Но человек за столом молчал. Тогда докладчик весомо продолжил: — каждому расчёту прикреплён представитель городской стажи в количестве одного бойца, а также мною были задействованы силы ночных сторожей.
Осокорь хотел было высказать дурню-Петроклу развёрнутое мнение о нём и его матери, но пожалев собственный нервы, сдержался.
— В ходе прочёсывания постоялых дворов и гостиниц обнаружилось место дислокации упомянутого Меллорна, — продолжал начальник стажи с довольной миной, он явно собирался докладывать о собственных успехах от меньшего к большему. — Эльф со слугой мужеского пола занимает номер в гостинице «Счастливый рыбак».
— Он там? — мгновенно напрягся Осокорь.
— Никак нет, экселенц.
— Так где он?
— Не могу знать, экселенц! За гостиницей осуществляется круглосуточное наблюдение, а соседних номерах устроена засада.
— И как? — с отчётливым сарказмом в голосе поинтересовался легат.
— Ожидаем.
— Чего, позвольте узнать? У моря погоды?
— Меллорна, господин легат, — ответил Петрокл, удивляясь, до чего же несообразительные люди руководят Лирийской империей. — Он рано или поздно придёт в гостиницу за своими вещами.
— Вы серьёзно так полагаете? — большие карие глаза мужчины за столом недобро сверкнули.
— А то как же. Одёжа там богатая осталась, сундуки дорожные. Только дурак не станет возвращаться за своим добром.
— Или тот, кто намерен водить вас за нос, Петрокл. Оплаченная комната и вещи должны ввести и, кстати, ввели вас в заблуждение, заставить сидеть в засаде и ждать. — Легат снисходительно улыбнулся, — я бы на месте Меллорна не только барахло своё, кошелёк с деньгами для вас, дурней, оставил. Значит так: засаду снять, но наблюдателя одного оставить, так, на всякий случай. Вдруг кто-нибудь сундуками заинтересуется. Ему, естественно, сесть на хвост, а дальше в соответствии с «Руководством по слежению, засадам и прочим фискальным действиям». И что там у вас? Не тяните, Петрокл, по вашему довольному виду догадываюсь, что самое интересное вы приберегли на сладкое.
Начальник городской стражи важно переложил документы и начал: — за истекшие сутки в Осэне согласно предписанию были задержаны и препровождены в комендатуру для выяснения личности одиннадцать молодых людей. Десять из них были отпущены.
Осокорь ждал, опасаясь спугнуть удачу.
— Я готов предъявить господину легату арестованного номер восемь. Он наотрез отказался назвать своё имя и оказал серьёзное сопротивление, так что имеются основания полагать, что он — именно тот, кого мы ищем.
Прокуратор переглянулся с толстым комендантом. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы прочесть их мысли. Если Петрокл поймал нужного столичному порученцу человека, то очень скоро он покинет Осэну вместе со всеми тревогами и волнениями, а жизнь вновь обретёт своё привычное неспешное течение.
Петрокл высунул голову за дверь и приказал:
— Введите арестованного!
В кабинет втолкнули парня лет восемнадцати со связанными за спиной руками. В его густых волосах запутались соломинки, губа распухла, а под глазом лиловел шикарный синяк.
Осокорю хватило одного беглого взгляда на подозреваемого, чтобы его лицо залил тёмный румянец гнева. Медузий подобрался на своём стуле, предвкушая бурю.
— Скажите, Петрокл, — заговорил легат со зловещей вежливостью, — вы все цвета различаете правильно? А вы, прокуратор? Или вы, господин комендант порта? Зелёный цвет с красным не путаете?