Торки, крепившийся изо всех сил, не выдержал и рассмеялся.
— Зря потешаетесь, господин Дурында, — обиделся мальчик, — разве там, откуда вы родом, не боятся ходячих мертвецов? В подобном страхе ничего постыдного нет. Поглядел бы я на вас на моем месте.
— Мальчик мой, — утробным голосом пробасил Торки, закатив глаза, — какая неожиданная встреча.
Аэций отпрянул.
— Прекрати, Торки, — остановил представление Брэк, — нужно всё объяснить. Видишь ли, Аэций, Торки у нас фавн. И он может по своему желанию превращаться в кого угодно. Приняв вчера облик Антония-травника, он неудачно пытался свести с тобой знакомство.
— Вы и взаправду фавн? — мгновенно забыл обиды мальчик, — настоящий, с рожками?
Торки солидно подтвердил.
— А не могли бы вы, господин фавн, превратиться в самого себя. Ну, пожалуйста, всего на минуточку. О представителях вашего племени мне доводилось только читать, и, честное слово, я ни разу не видел ни одного фавна.
— Я, право, не знаю, — смутился сам объект неожиданного интереса.
— Сделай милость, не заставляй себя долго упрашивать, — подал голос Ясень, — этим ты хоть немного загладишь вину за вчерашний испуг парня.
— Ладно уж, только, чур, не смеяться.
Аэций во все глаза следил за чудесным превращением, происходившим прямо у него на глазах. В натуральном виде Торки понравился ему ещё больше. Особенно восхищали аккуратные рожки, выглядывавшие из рыжеватых кудрей. Хотя и мощные копыта, переходящие в заросшие густой шерстью ноги тоже произвели впечатление.
— А хвост? — наивно поинтересовался мальчик, — знаете такой длинный с кисточкой на конце.
— Я фавн, а не бес, — обиженно заявил Торки, плавно перетекая в привычный облик Дурынды. — Фавнам такой хвост без надобности, попросту сказать, нет у нас никакого хвоста. Вот люди! увидят рога с копытами, так им и хвост непременно подавай.
— Извините, господин Дурында, — забормотал Аэций, на щеках которого пламенели алые маки румянца, — я нисколечко не хотел вас обидеть.
— Ладно, только перестань титуловать меня господином Дурындой и переходи на «ты». Просто Торки идёт?
— Хорошо, я согласен.
— Вот и славно, — фавн потянулся, — неплохо было бы сейчас брюхо набить, а? ты, небось, сегодня и позавтракать не успел.
Принц кивнул. Фавн важно извлёк из-под развесистого лопуха копчёную курицу, плачущую на жаре прозрачным жиром, свёрнутые сциллийские лепёшки и целый пук зелени, — ведь моему господину было не до того, чтобы на базар заглянуть.
— Зато ты обо всем позаботился.
— Пришлось вспомнить старое ремесло, — с фальшивым вздохом раскаяния ответил Торки.
— Неужели ты украл всё это? — нахмурил Аэций брови.
— Думаю, он просто разыгрывает тебя, парень, — эльф ловко нарезал курицу, — у него полно денег, а воровство для него скорее развлечение, возможность пощекотать нервы и получить иногда по шее.
— Разоблачён, разоблачён целиком и полностью, — засмеялся фавн, — да ты ешь, Аэций, не смущайся. За курицу и лепёшки я честно заплатил своими кровными. А вот чеснок и зелень, каюсь, спёр. А то при честной жизни всю квалификацию растерять недолго.
Аэций только теперь ощутил, насколько он голоден. Еда показалась ему просто божественной.
Глава 7 ОСЭНА В ОСАДЕ
Легат Первого безымянного легиона Марин Туллий, больше известный как Осокорь, щурился полутьме хлебной лавки. Трупы стражников уже унесли. О недавнем убийстве напоминала лишь лужа крови на полу, кое-как присыпанная песком, да бледное до зелени лицо хозяина. Он всеми силами избегал смотреть в пол и, заикаясь, давал показания.
— Он, говоришь, метнул твои ножи? — Осокорь вытер испарину на лбу.
— Ножи, — как эхо отозвался лавочник. — Он сперва схватил один, затем другой, и кинул их, будто жонглёр на ярмарке.
— Уверен, что у него не было посоха с двумя лезвиями?
— Ножи, ваше превосходительство, — затряс головой сциллиец, — у того паломника ни посоха, ни даже палки не было, это я точно запомнил. Он руки в рукавах спрятанными держал, пока за ножи не схватился.
— Хорошо, ножи так ножи.
Легат брезгливо провёл пальцем по грязноватому прилавку.
— Мужик тот был эльфом?
— Эльфом? — как глуховатый переспросил торговец, — вы шутите! Не эльф он никакой, а просто обыкновенный паломник: в халате, платке, рожа ещё такая небритая. А вот пацанёнок сразу видать, не из местных. Волосы на солнце уж больно сильно выгорели, и глаза светлые. Я на его глаза уже давно внимание обратил.