Набирая скорость, я преодолела оставшиеся ступеньки по две-три за раз и добралась до четвертого этажа.
Распахнув дверь командного пункта, я обнаружила Папоротник, Цинт и Неблагого генерала Стрика.
– У нас проблема гигантских масштабов, – выдала я в лоб, и плевать, что каламбур вышел ужасным. – Рубезаль разгадал нашу уловку, убил троих воинов, а четвертого взял в плен. Он перенес Фаолана и свою армию обратно в Андерхилл.
Наблюдая за Стриком, я заметила, как он слегка сжал челюсти.
– Вы знали, что Лан влезет.
Генерал кивнул.
– Внук Луга имел больше всего шансов добыть арфу незамеченным. Он обсудил вопрос со мной, и я согласился.
Согласился.
Я и без того испытывала к генералу сильную неприязнь с тех пор, как он выпорол Лана, несмотря на заверения последнего, что дисциплинарную меру он действительно заслужил. Теперь они оба подорвали мою репутацию, оставив меня в неведении, а раз уж Лана здесь нет и на него не наорать, весь мой гнев до последней капли готов был вот-вот выплеснуться на генерала.
Я понизила голос, хоть ярость и взметнулась внутри, как лава из центра земли, горячая, расплавленная, такая смертоносная:
– И никто не додумался сказать мне об этом?
Генерал не отвел глаз, но на его лбу выступила капелька пота.
– Вы отпустили бы его, ваше величество? Думаю, мы оба знаем ответ. Мы поступили так, как посчитали лучшим.
Я уперлась ладонями в стол и подалась вперед.
– Это решать королеве, то есть мне. Не вам. – Магия хлынула наружу и налилась цветом, дерево под руками затрещало, старея и гния. – И теперь из-за твоей глупости и его сраного эго он стал не только приманкой, но и сраной уязвимостью для обоих дворов!
Генерал часто заморгал.
– Он вас никогда не предаст.
– А у него выбора не будет! – взревела я.
Стены содрогнулись, генерал побледнел. Я задышала ртом, тяжело и прерывисто, когда Неблагая магия взметнулась во мне так, как я еще ни разу не чувствовала.
Это была мощь. Грубая, опасная. Магия закручивалась все сильнее, она темнела, пока не стала почти черной с едва заметным оттенком индиго, означающим, что она моя.
Ярость ничуть не улеглась, но я понизила голос:
– Рубезаль может насильно влить в него чай из крови Элвы, дурак ты эдакий. Он может настроить Лана против нас. А слова внука Луга имеют вес для всех фейри.
Дверь открылась, как по сигналу. Рябинник помог войти Элве, окровавленной и хромающей.
– Что с ней стряслось? – прорычала я.
Рябинник опустил ее на стул, и она поморщилась.
– Они узнали, кто я такая.
Кто? Я тут же уставилась на Рябинника.
– Докладывай.
– Я наткнулся на двух солдат, которые ее избивали. Они кричали, что она умеет читать мысли. Я разобрался с солдатами и взял на себя смелость отправить их в темницу, где они ожидают от вас наказания, ваше величество.
Я потерла виски. Те двое, которых я послала за мистиком, взялись за самоуправство. Ублюдки.
– Элва, приношу искренние извинения. Я не потерплю такого обращения.
На ней было простое бледно-розовое платье, а длинные серебристо-белые волосы, местами запятнанные алым, она заплела в косу, короной закрученную вокруг головы. Элва вздернула подбородок.
– Вы говорите правду, и за это я благодарна. Терпимость к тем, кто отличен, встречается редко. – Фейри-мистик осмотрелась. – Но я вижу, что в этом зале она не так уж редка.
Ее взгляд уперся в Рябинника, затем в Цинт, – которая наблюдала за ним, с легкой морщинкой меж бровей, – потом в Папоротник. И наконец в генерала Стрика.
– Позволь я пошлю за кем-нибудь, кто тебя исцелит, – произнесла я.
Фейри не сводила глаз с генерала.
– Я пострадала не так серьезно и предпочла бы повременить с лечением до окончания этой встречи. – Она моргнула. – Простите мое вмешательство, ваше величество, но генерал вам предан. Он впервые видит в вас королеву, с которой нужно считаться.
Элва ответила на мысль, что вертелась у меня в голове, но генерал Стрик бросил на мистика взгляд, побледнел и отступил на шаг, положив ладонь на рукоять меча.
– Даже. Не. Смей, – прорычала я и, вдохнув через нос, взяла себя в руки – медленно, с усилием.
– Мужики бывают глупыми, Алли, – фыркнула Цинт слева от меня. – Сама знаешь.
В другой раз я бы посмеялась, подмигнула, согласившись. Но мое сердце начало рассыпаться на части в тронном зале и разбилось еще сильнее, когда с головы Лана сдернули мешок. Боль вот-вот грозила хлынуть через край.
Кашлянув, Рябинник приложил руку к сердцу.
– Ваше величество, есть ли приказ, который необходимо передать в темницы, или мне вернуться позже?