Взгляд Ранда медленно заскользил по залу, по лицам вельмож, застывших в молчаливом ожидании. Под этим взглядом никто не осмелился сделать ни единого движения. Запах страха усилился, судорожно выплескиваясь мощными волнами. За исключением охотников за Рогом, все находившиеся здесь давали Ранду ту же самую клятву, что и Колавир. Кто знает, может, среди них есть и еще изменники? Перрин, во всяком случае, этого не знал.
– Прием окончен, – объявил Ранд. – Я забуду лица тех, кто уйдет немедленно.
Впереди стояли люди самого высокого звания, наиболее могущественные и родовитые. Они начали без излишней торопливости продвигаться к дверям, обходя Дев и Аша'манов, стоявших в проходе, в то время как остальные просто растерянно наблюдали за их действиями. Мозги всех присутствующих усиленно заработали, обдумывая сказанное Рандом. Что именно он имел в виду? Ноги задвигались быстрее, женщины подхватили юбки. Охотники, стоявшие ближе всех к дверям, начали выскальзывать из зала, сначала по одному, потом хлынули потоком. Увидев это, менее знатные кайриэнцы и тайренцы кинулись к выходу, опережая более знатных. В дверях мгновенно образовался затор. Все, мужчины и женщины, отпихивали и расталкивали друг друга локтями, стремясь вырваться наружу. И ни один не оглянулся назад, на женщину, лежащую перед троном, который она занимала так недолго.
Глава
Старый страх, новый страх
Ранд прошел сквозь толпу отпихивающих друг друга людей без малейшего труда. Может быть, сыграло свою роль присутствие Дев или Аша'манов. Может быть, сам Ранд или один из его спутников в черных мундирах призвал на помощь Силу, но толпа расступалась перед ним. Он шел сквозь нее вместе с Мин, вцепившейся в его руку, покорной Анноурой, которая пыталась заговорить с ним, и Лойалом. Огир, несмотря на все трудности, умудрялся на ходу строчить в записной книжке, естественно не выпуская из рук топор. Неотрывно глядя друг на друга, Перрин и Фэйли упустили момент, когда можно было присоединиться к остальным; толпа сомкнулась, оставив их позади.
Некоторое время оба молчали. То, что Перрину хотелось сказать, невозможно было произнести здесь, в присутствии Айрама, уставившегося на них с выражением почтительности и обожания – так смотрит на любимых хозяев собака. И в присутствии Добрэйна, хмуро взиравшего на все еще не пришедшую в сознание женщину, предоставленную его попечению. Больше никого на помосте не осталось. Хавьен отправился с Рандом на поиски Берелейн, и как только Ранд ушел, остальные фрейлины кинулись к дверям, ни разу не оглянувшись на Перрина и Фэйли. И на Колавир. Точнее говоря, они вообще не смотрели по сторонам. Приподняв полосатые юбки, они тут же бросились бежать. Из свалки у дверей доносились пыхтение, ворчание и проклятия, и отнюдь не все голоса принадлежали мужчинам. Хотя Ранда уже не было в зале, эти люди стремились поскорее вырваться отсюда. Может, они думали, что Перрин остался здесь, чтобы наблюдать за ними, а потом доложить Ранду. А ведь стоило им хоть раз оглянуться, и они поняли бы, что ему нет до них никакого дела.
Поднявшись на возвышение и подойдя к Фэйли, Перрин взял ее за руку и, вдохнув, отчетливо ощутил исходящий от нее запах. Теперь, когда он находился совсем рядом, остальные запахи не мешали ему. Все отступило, осталась только она одна. Фэйли вытащила откуда-то красный кружевной веер и, прежде чем раскрыть его, прикоснулась сначала к своей щеке, потом к щеке мужа. В ее родной Салдэйе существовал целый язык вееров. Это прикосновение было совсем легким. Хотел бы он знать, что оно означает, наверно что-то хорошее. С другой стороны, в ее запахе присутствовал оттенок обиды, который был ему слишком хорошо знаком.
– Зря он не отправил ее на плаху, – пробормотал Добрэйн, и Перрин пожал плечами, испытывая неловкость. По тону Добрэйна невозможно было определить, что он имеет в виду – что так все было бы по закону или что так было бы милосерднее. Добрэйн не понимал, почему Ранд поступил так. Наверно, Ранд в каком-то смысле перерос его.
Веер Фэйли теперь еле двигался, она искоса взглянула на Добрэйна поверх красных кружев:
– Наверно, для всех было бы лучше, если бы она умерла. Она заслужила возмездие. Что вы будете делать, лорд Добрэйн? – Несмотря на то что Фэйли не смотрела ему в лицо, взгляд ее был настойчив и многозначителен.