Думаю, Ученый монах Игнатий отправится в этот орден на усиление, если он еще существует. Перстень нам с тобой руки не прожег, а ему прожег. Это что-то значит.
Почему сомневаюсь, что существует? При разграблении Рима в 1527 году как бы толпа пьяных ландскнехтов как бы случайно нашла штаб-квартиру ордена. И вывезла весь архив на нескольких телегах и много ценных предметов. После такого, думаю, им сложно было восстановиться.
Откуда знаю? Я там был. Что-то я разболтался сегодня. Хватит с тебя.
— Боевые монахи? — хихикнул Ласка.
— Не смешно. Монашеская сутана делает человека невидимкой. Они тихо приходят, тихо убивают и тихо уходят. Гнаться не за кем, мстить некому.
— Они бы могли всю нечисть и все колдовство в мире извести.
Вольф фыркнул от удивления.
— Ты представляешь, сколько в мире всякого колдовского?
— Нет.
— Сказал человек с даром Ужиного короля.
— Ладно, сглупил. Но священников в мире полно.
— Не путай колдовской мир и слуг дьявола.
— Не понял.
— У вас на Руси считается, что в лесу леший, в реке — водяной, в овине — овинник, в бане банник и даже в доме домовой. Никто с чертями их всех не равняет, даже священники.
— Бес это бес, а водяной это водяной.
— Дьявол завлекает к себе на службу волшебных существ и сущностей, но соглашаются далеко не все. Как и люди, кстати. Вот Оксана на шабаше не была и не торопится. Ян-мельник, хотя и колдун, но не чертознатец. Тот же Ужиный король. Люди, которые принимали его дары.
— Ну да, это все я знаю.
— Священники говорят, что любое чародейство не от Господа, но борются только с тем, что исходит от нечистого. Им и этого по уши хватает. По правде говоря, добрые христиане наносят друг другу несравнимо больше ущерба, чем нечисть. На фоне разбойников и бытовых ссор, погибших от лап нечисти настолько мало, что их обычно списывают на злых людей или превратности судьбы. Для того, чтобы по твою душу пришли тайные монахи, надо стать легендарным живоглотом и в своем живоглотстве превзойти и разбойников, и сеньоров.
Вольф вздохнул.
— Но твоим родичам все-таки доставалось, — утвердительно сказал Ласка.
— Угу.
— Вы же сильные и на рану стойкие. Не представляю, как кто-то еще выжил бы после Двора Чудес.
— Я бы там сдох к чертям, если бы не ты. А другому вервольфу ты же сам и снес голову. Ты и мне не так давно два ребра сломал. Головой. Помнишь, почему?
— Благословился.
— Ты всего-то попросил благословения. А за орденскими монахами сам Господь Бог. И им неважно, ведьма или оборотень уже стакнулась с дьяволом или еще в пути, как Оксана или Амелия. Страшные люди. Раньше, говорят, колдунов было больше, и они были смелее, а Папы сидели в своем Риме и боялись за стену высунуться. Но, когда начались Крестовые походы, Рим понял, что в христианском мире полно желающих убивать и умирать во имя Господа. Рим, он, знаешь, большой. И авторитетных людей там много. И знания о мире там в библиотеках копятся. Не так уж сложно укрепить и направить добровольцев, которые уже есть.
— У нас на Руси с чудищами всегда богатыри боролись, — сказал Ласка.
— Русь в некоторых вопросах пока не доросла до европейского уровня. У вас государственных-то служб толком нет. Не говоря уже о купеческих. Если только Новгород скинется и наймет, и то вряд ли. У вас там даже понимания нет, что такие специальные службы. Князь сажает всех ближних за стол, тут же новости докладывают, тут же совещаются, тут же охотников спрашивают, а не находят, так назначают. Так богатырями и становятся. Один раз победил чудовище — тебе почет и слава, второе чудище появилось — уже сразу к тебе побегут, а за третье с тебя еще и спросят, почему сам не уследил, почему за тобой бегать должны.
— А у немцев как?
— У немцев в этой их империи полсотни субъектов со своими законами. На уровне императора только-только что-то появилось. Вот у Папы порядок и у французов более-менее. Не говоря уже об османах.
— Я приметил, что Рафаэлла фон Нидерклаузиц что-то знает про Подземье.
— Шила в мешке не утаишь. Она единственная дама, из-за которой в Подземье снесли замок.
— Кто снес?
— Отец и его золотая компания, кто же еще.
— Колдовством?
— Говорят, что алхимией.
— Это не одно и то же?
— Плотнику скажи, что он столяр.
Ласка смутился. Он отлично знал, что в христианском мире каждый честный труженик с гордостью отличает свой род занятий от всех остальных, даже и родственных. Стоило ожидать, что в воровском и в колдовском мирах устроено так же. Но иногда для обозначения рода занятий может использоваться несколько слов и все правильные. Значит, надо запомнить, что алхимия и колдовство не одно и то же.