Рафи до поздней ночи болтала с Гаэтано. Фредерик подошел только чтобы сказать, что подъем на рассвете. Он ощутимо беспокоился о чем-то. Наверное, о том, что снег существенно осложняет поиски на земле.
Ласка почувствовал, что сильно устал. Но дождался супа, поел и только потом завернулся в старую епанчу и уснул. Вольф тоже. Даже Доминго не стал ни с кем говорить, а скрутил себе из одеяла гнездо между Лаской и Вольфом.
Проснулись с первыми лучами солнца. Вокруг, близко и далеко, поднимались заснеженные вершины. Дул прохладный ветерок. Ноябрь в Альпах нежаркий. День обещал быть пасмурным.
— Мы чуть ли не в неделе пути от Вены. Если по нормальным дорогам, — сказал Вольф, оглядев окрестности.
Ласка пожал плечами. Главное вовремя вернуться.
Весь следующий день ехали по узкой, шириной едва в одну телегу, дороге в предгорьях. Колонну возглавили Фредерик и проводник Иоганн. На привалах Фредерик доставал карту и покачивал над ней серебряный шарик на цепочке. Кассий Хохратте бросал на ветер перышки. Рафаэлла раскладывала карты Таро. Седой ландскнехт отходил от обоза, высыпал на ровное место пшено и, кажется, разговаривал с птицами. Доминго тоже попытался поговорить с птицами, но они его заметно боялись.
Иоганн проехал куда-то по боковой дороге и вернулся с человеком, одетым как местный житель. Местный ехал на маленькой лошадке, а за ним бежали две бело-рыжие собаки. Собак тут же подсадили в «Арсенал».
Особое внимание уделяли тропинкам, которые отходили от дороги на юг. Обоз шел своим ходом, а всадники выезжали на каждую со своими проверками, но неизменно возвращались.
В обычном походе в доспехах тяжело, а зимой еще и холодно. Железо надевают перед боем или в разведку, в дозор. Или когда ждут врагов. Несмотря на наличие обоза, все, у кого была броня, ехали в броне.
Падал легкий снег. Лошади исправно тянули, колеса исправно крутились. Навстречу за весь день попалась одна легкая крестьянская телега в одну лошадь. Фредерик дал крестьянину серебрушек, тот спустился до широкого места, развернулся и почти до вечера ехал за обозом, а потом свернул обратно в свою деревню.
Еще до темноты разведчики посчитали одну из тропинок по-настоящему подозрительной. Фредерик, Рафаэлла, Иоганн, Кассий и седой ландскнехт проехали по ней, посовещались и решили ставить лагерь поблизости.
Снова выбрали под лагерь место, чтобы не видно было с дороги. Снова поставили фургоны вагенбургом, укрываясь от ветра. Внутри периметра разложили костры.
Кухня накормила лошадей овсом, а людей — бесхитростным полевым блюдом «недокаша-пересуп» с мясом, капустой, морковкой и горохом. Налили по кружке вина. Никаких посиделок у костра, никаких походных баек, никаких сплетен про баб. Молча поели и разошлись.
На ночь выставили часовых. По одному рейтару и одному ландскнехту со сменой каждый час по песочным часам. Чувствовалось, будто серьезные люди готовятся к встрече с не менее серьезными врагами. Каждый как натянутая тетива.
Утро началось со свиного и женского визга.
— Уииии! — между телегами пробежал Гаэтано.
На его спине с трудом удерживалась Рафаэлла, и непонятно, кто из них верещал громче. Девушка спрыгнула, а кабан с разбегу плюхнулся в ручей, пробив ледяную корку. Ручей оказался глубже ожиданий, и Гаэтано утонул в нем полностью, погрузившись ниже кончиков ушей.
Вынырнул. Свиньи в ручьях не тонут. Нащупал опору под ногами и вылез наверх. Отряхнулся, разбрасывая брызги.
— Бодрит! Прохладненько!
Полевая кухня всем раздала по толстому куску подогретого у костра хлеба и по кружке горячей воды, щедро сдобренной вином и медом. Насыпали всем желающих сухарей, долили фляги вином.
Фредерик построил всех и начал инструктаж.
— За день пути эта долина — первое место, где все подозрения сходятся. Вчера заниматься поисками было уже поздновато, поэтому начинаем сегодня с утра пораньше. Напоминаю, что мы должны найти покойника и его корону. Кто найдет, руками не трогать. Прикасаться к предметам только стальными клещами и складывать вот в этот стальной сундук. Корона, цепи, монетки и вообще любой кусок одежды или, тем более, тела, могут нести посмертное проклятие или еще что похуже.