- То есть у тебя два имени?!
Клути улыбнулся:
- Верно.
Старик шумно задышал, обдавая собеседника запахом прогорклого сыра. Улыбка коротышки сразу же затуманилась.
- Значит, - сказал пастух, доставая очередную вошь из бороды, - ты вынужден отзываться на оба имени?
Клути согласился:
- И это верно.
- Как же ты умудряешься их не путать? - поинтересовался Одо.
Клути удивленно вытаращил глаза и поставил Вулфрита на землю. В ответ мальчик прыгнул обратно и ухватился обеими руками за ножку коротышки. Никто не понял, что это выражает: привязанность или нападение, но Клути даже не пошевелился. Его слишком занимала глубина тупости и невежества Одо.
Наконец, нащупав дно, бородач вынырнул и тихо сказал:
- С помощью волшебства, конечно.
Вот теперь до Одо дошло. Он даже вспотел от волнения.
Но уже через несколько мгновений его глаза превратились в узкие щелочки.
- И все-таки ты просто пытаешься меня обмануть. Ты не чародей.
- Чародей.
- Нет. Ты - нет. Ты слишком маленький. У тебя нет чудного халата или остроконечного колпака. У тебя нет обуродования.
- Оборудования, - поправил Клути.
- Верно, вот его-то и нет.
- Оборудование я оставил дома, - сказал Клути. - Я замаскировался.
Одо недоверчиво оглядел бородача с головы до ног.
- А как насчет остального? Где колпак и халаты?
- Они на мне.
Одо покосился на босые ноги Клути и его зеленую шерстяную рубаху.
- Они тоже замаскированы, - объяснил Клути. - С помощью волшебства.
- А чего ты такой маленький? - потребовал разъяснений Одо. - Этого нельзя замаскировать волшебством!
Клути уже хотел сказать "А почему бы и нет?", но вовремя остановился. Он понял, что логика здесь не сработает, нужно что-то другое. Если этот древний пастух не верит, что магия может скрыть истинный рост человека...
- Ты прав, - прошептал Клути на ухо Одо. - Ты очень умен, раз заметил это. Чтобы казаться выше, я ношу обувь на специальных каблуках.
- Ох, - сказал Одо. - Теперь мне все ясно. Вы действительно чародей. Точно.
- Правильно. А теперь, когда мы во всем разобрались, не скажешь ли ты этим юным бандитам, чтобы они оставили в покое мою тележку? Иначе у них могут возникнуть действительно серьезные проблемы.
Одо кивнул.
- Слыхали, ребята? - сказал он, сурово глядя на Вулфрита. Данвин прятался под скамейкой. Одо начал перегибаться, чтобы увидеть мальчика, и в этот момент его осенило. Он резко выпрямился.
Клути уже поворачивался, чтобы уйти.
- Эй, подождите минутку. - Древний пастух попытался встать на ноги.
Клути обернулся.
- Да?
- Вы ведь чародей, верно? - спросил Одо, приняв относительно вертикальное положение: ноги ниже тела, спина почти разогнута.
Клути вздохнул:
- Мы же.., да. Да, я чародей.
- Ну, это... - промямлил Одо, размышляя, как бы лучше начать. - Послушайте, дело в том, что мне не нужны оба эти мальчика. Они обуза для такого немолодого человека, как я. Вы же понимаете, с каждым днем управляться с ними мне все тяжелее и тяжелее.
Маленький чародей, ничего не отвечая, смотрел Одо прямо в глаза.
- Вот я и подумал, - продолжал пастух. - Может, раз уж сегодня базарный день и все такое, так, может, вы купите одного, скажем, вот этого? - Он показал на Вулфрита.
- Да зачем он мне нужен? - спросил Клути, глядя на ребенка, обхватившего его ногу.
- Каждый знает, как вы, чародеи, любите детей. То есть не совсем чтобы детей. Вы же понимаете. Можно ведь найти им применение. Необязательно неприятное, конечно, я имею в виду, вы не станете использовать их для жертвоприношений, или на ингредиенты, или мебель, или что-нибудь в этом роде. В конце концов вовсе не нужно после превращения разрезать их, чтобы посмотреть, как они устроены. - Одо пытался выглядеть непринужденно.
- Чародеи никогда не делают ничего подобного, - отрезал Клути.
- Конечно, не делают, - согласился Одо.
- Мы не приносим детей в жертву.
- Разумеется.
- Мы не режем их.
- Нет-нет.
- Мы не превращаем их.
- Я верю.
- Я за всю свою жизнь не обидел ребенка.
- Я так и подумал.
Мужчины стояли лицом друг к другу. Клути побагровел от ярости. Одо пытался смотреть невинно и выглядеть глупее обычного.
На самом деле в душе старика боролись два противоречивых чувства. Он понимал, что если бы сам был Вулфритом, то ему, в частности, не хотелось бы быть проданным чародею, способному разрезать его на кусочки, превратить в трито, на или безделушку и даже принести его в жертву какому-нибудь противному старому богу, раскопанному где-нибудь чересчур учеными старогидрангианскими аристократами. Не нормальному богу, вроде Прунеллы или Корриджа, а тому, который не сильно печется об обычных людях. Одо слышал немножко о таких чудных, как Спаг-Паганетанет - гермафродитное божество посеребренной посуды, используемой противоестественным образом.
Кстати, Клути очень похож на тех, кто использует посеребренные ложечки противоестественным образом.
Но если разобраться, все чародеи занимаются превращениями и приносят жертвы. Точно так же как и пастухи, время от времени разделывающие какого-нибудь ягненка, чародеи должны что-то делать с маленькими детьми. И если не отдать Вулфрита, значит, на его месте окажется кто-нибудь другой. А у Одо для компании останется маленький Данвин, так что Вулфрит - не последний мальчик.
Да и приношение ребенка в жертву Спагу-Паганетанету - дело стоящее. Не похоже, чтобы этот парень Клути собирался съесть Вулфрита.
Во всяком случае, Одо так не думал. Хотя чародеи - люди непредсказуемые.
А даже если бы и собрался, что тут такого? В конце концов Одо тоже съедает иногда собственную овцу, а ведь он прожил с ней гораздо дольше, чем с Вулфритом. Да и вела овца себя гораздо лучше. Это просто принято у пастухов. Помимо всего прочего. И думать о том, что он делал со своей овцой, было много приятнее, чем думать, что, вероятно, чародей сделает с Вулфритом.
Но что поделаешь, так уж устроен наш проклятый мир.
Клути тоже размышлял, вперившись взглядом в старого пастуха.
Вранье про чародеев изначально распространяли сами чародеи, чтобы люди их не беспокоили. И это вранье приносило ему постоянные неудобства с тех пор, как много лет назад он скрылся из королевского дворца за несколько часов до появления горгорианцев.
Люди говорили, что сбежавшие чародеи - трусы. Но Клути предпочитал думать о себе просто как о рассудительном человеке. С первого дня вторжения и оккупации стало ясно, что завоеватели преобразуют анатомию каждого попавшего к ним в лапы чародея, в частности, отделят его голову от тела. А Клути за долгие годы привязался к собственной голове - по сути, он ее любил и расставаться с ней не имел ни малейшего желания.
Однако ни одного заклинания, способного подействовать на горгорианцев, никто не знал. Чародеи Старой Гидрангии относились к магии как к исключительно тонкому искусству и обучали ему самых достойных, самых лучших представителей нации. Результатом явилась абсолютная непригодность магии для достижения каких-либо практических целей. С помощью чародейства невозможно было решить ни одну мирскую проблему.
А горгорианцев волшебство вообще не интересовало.
Клути часто фыркал себе под нос: "Критики! Они никогда не приемлют истинного художника!"
Что могли чародеи Старой Гидрангии? Показать горгорианцам дюжину цветов, которые никогда не существовали в природе. Вызвать воздушных духов, чтобы обсудить предназначение лунного света. Их магия была не способна нанести вред даже блохе на голове завоевателя, а уж тем более отвести в сторону лезвие хоть одного горгорианского меча.
Горгорианцы получали огромное удовольствие, всячески подчеркивая эту неспособность.
Поэтому Клути сбежал и обрел себе новое пристанище в уютной пещере неподалеку от Вонючих Ягод. Там он продолжал изучать магию, но уже с совсем другим уклоном.