Они вышли во внутренний двор монастыря, и Эвелина решительно направилась к невысокому строению напротив.
-- Госпиталь разместили там, -- сказала она Мафальде. -- По крайней мере, самых тяжелых раненых. Те, кто не очень сильно пострадал, вроде бы живут в кельях с послушниками. Кстати, там где-то должен быть негодник Франц, но он, кажется, прячется от меня! Надеюсь, остальные наши девушки тоже уже там.
-- Кроме Розалинды -- она наверняка тоже теперь будет где-нибудь прятаться, -- злорадно хмыкнула Миранда.
-- Грешно смеяться над чужой хворью, -- наставительно произнесла гроссгерцогиня и сокрушенно покачала головой. -- И как бедняжка только рожать будет?
Все четверо вошли в такое же темное здание с узкими коридорами и в первый момент опять растерянно завертели головами, не зная, куда идти. Но потом откуда-то издалека раздался приглушенный крик, и гроссгерцогиня резко повернулась в ту сторону:
-- За мной! -- скомандовала она, и ее звучный голос эхом прокатился по коридору, отражаясь от голых каменных стен.
Планам Мафальды найти главного врача и послушно выполнять его указания не суждено было сбыться. Эвелине ничьи указания не требовались, и слушать она никого не собиралась. Безошибочно определив, в какой келье кричали, герцогиня подбежала к ее двери, вырвала у Миранды свой шлейф и дернула на себя дверную ручку.
-- Помощь нужна? -- спросила она у двух монахов, склонившихся над выдвинутой на середину маленькой комнатушки кроватью. Однако ответить те не успели -- Эвелина и сама уже увидела, что помощники им не помешают, и метнулась к лежащему на залитой кровью кровати мужчине.
-- Куда вы?! -- преградил ей дорогу один из монахов. Вернее, попытался преградить.
-- Да что ж вы делаете?!! -- герцогиня, даже не засучивая рукавов своего роскошного платья рванулась к истекающему кровью. -- А ну дайте мне!..
Мафальда за время службы при дворе видывала всякое. Но чтобы Эвелина своей тонкой и хрупкой на вид ручкой просто отшвырнула, походя, даже без видимого напряжения, здоровенного мужика... Да в гренадеры ее надо!
А герцогиня уже была у кровати.
-- Где ты тампон держишь, олух? -- рявкнула она на второго монаха. -- Дай сюда!
-- Да вам-то куда... -- запротестовал было тот.
Те слова августейшей особы, которыми она ему ответила, в военную хронику не вошли -- процитировать их было никак невозможно. Камиллианец шарахнулся в сторону, а Эвелина склонилась над раненым. На миг посреди кельи возник настоящий фонтан из крови, окативший Ее Сиятельство и безнадежно испортивший ее бархатное платье. Но только на миг.
-- Тут надо пережимать! -- воскликнула гроссгерцогиня.
Фон Шиф обернулась к двум другим фрейлинам, в нерешительности замершим на пороге.
-- Идите в другие комнаты, помогайте еще кому-нибудь, -- сказала она им, -- здесь и так уже слишком много медиков.
Девушки не стали спорить и скрылись в темноте коридора, а Мафальда подошла к Эвелине, готовая в любой момент прийти ей на помощь.
-- Чертовы идиоты, чуть не угробили человека из-за пустячной раны, -- бормотала герцогиня полчаса спустя, когда они с первой фрейлиной шли в следующую келью. Фон Шиф молчала, пребывая в шоке от своей госпожи, совсем недавно казавшейся ей, да и не только ей, абсолютно пустой женщиной. Но времени на размышления и даже на то, чтобы просто перевести дух, у нее по-прежнему не было.
-- Так, здесь у нас что? -- заглянула Эвелина в приоткрытую дверь, из-за которой раздавались раздраженно о чем-то спорящие голоса.
Глава XVII
Приказ явиться к командующему армией не в общем порядке, для очередного бестолкового заседания и обсуждения планов кампании, а индивидуально, не означает для простого командира, как правило, ничего хорошего. Особенно, если от бригады до того остались одни рожки да ножки, и восполнение потерь, опять же, движется ни шатко, ни валко.
Нет, Эрвин, разумеется, выслал рекрутеров по окресностям Кляйнеегерсдорфа, где его подчиненные продолжали пребывать на постое, да и из общеармейского набора ему кое-что перепадало, но, увы, было этих пополнений совершенно недостаточно (еще бы -- кого романтикой походов и приключений увлечешь добровольно, когда зима на носу?), так что генерал фон Эльке насчет перспектив своего участия в дальнейшей, и без сомнения победоносной, кампании имел взгляды насквозь пессимистические.
Будь нынче мирное время, можно было бы в такой, абсолютно бесперспективной для дальнейшего карьера ситуации, взять отпуск, посетить столицу ненадолго, свидеться с Мафальдой, а затем нагрянуть в Шиф, к вящей радости маменьки и племянника -- увы, но нынче даже и такой возможности Эрвин был категорически лишен. Разве что больным сказаться? Да нет, это и не смешно даже -- дезертирством попахивает...
Фельдмаршал бригадного генерала в приемной долго не продержал, а когда фон Эльке проследовал к нему в кабинет, без малейших колебаний реквезированный командующим на нужды армии у градоначальника Аурумштадта, и доложился, тянуть волынку и заходить издалека, в своей привычной манере, фон Берг тоже не стал.
-- Граф, вы знаете, что эрцгерцог болен? -- напрямую, без обиняков и экивоков начал он.
-- Да, Ваше Высокопревосходительство, я заметил, что Его Сиятельство чихает и кашляет. -- несколько недоумевая подобному началу беседы ответил Эрвин.
-- Чихает и кашляет, ну надо же! -- фыркнул фельдмаршал. -- Вы его когда последний раз-то видали, милостивый государь?
-- Три дня назад, Ваше Высокопревосходительство, когда Вы мне орден вручали.
-- А, так вы и ничего не знаете, выходит... -- фон Берг вздохнул. -- Плох он, граф, весьма плох. Жар, горячечный бред, да вкупе с тем и кашлем уже почти захлебывается. Я принял решение отстранить дивизионного генерала фон Гогенштаузена от военных действий до полного его выздоровления и направить в армейский госпиталь, для лечения.
-- Понимаю, Ваше Высокопревосходительство. -- чуть склонил голову фон Эльке. -- Вне сомнения, он должен полностью излечиться до своей коронации.
-- Ну и это тоже. -- согласился фельдмаршал. -- Если он чихнет так, что корона с головы свалится, это навряд ли сочтут доброй приметой. Хотя я, в первую руку, исхожу из того резона, что исполнять свои обязанности он нынче не способен. В общем, дабы не терять времени, скажу прямо: я считаю, что дивизию, на время отсутствия эрцгерцога, следует возглавить вам. Да, есть в дивизии те, кто старше вас по выслуге и опыту. Есть. Но прочие полковники да бригадиры при своем остались, а вы нынче, так сказать, «безлошадный» -- вам и карты в руки. Да и эрцгерцог, если я назначу вместо него вас, не так опосля будет на меня-старика серчать, хе-хе.
-- Это большая честь для меня. Кому прикажете передать командование бригадой? -- Эрвин, разумеется, и не помышлял отказываться.
-- Ну оставьте на кого-то из старших офицеров, на свое усмотрение. -- отмахнулся фон Берг. -- Я подпишу приказ.
-- Но... У меня из старших офицеров остался только бригаденинтендант, а он не строевой.
-- Как, совсем никого? -- изумился командующий.
-- Реутов и Пилипчук погибли, Нигельфар и фон Леман тяжело ранены. -- ответил генерал. -- При том Нигельфару отняли левую руку, и он в бригаду уже не вернется, ну а Хортманна у меня забрали сразу после Фюртена, да и не входил он в штат бригады. Единственное, майор Радек получил только лишь легкое ранение, но, Ваше Высокопревосходительство, как я знаю, ему уже выправлен патент на звание полуполковника, -- он направлен вам на подпись, -- и его планировалось поставить во главе Берштадского мушкетерского полка.
-- Ну надо же, «как вы знаете»... -- язвительно произнес фельдмаршал. -- А я-то, дурак, полагал, что армией командую, и что мне же на сей счет решения принимать. Ладно...
Фон Берг взял в руку колокольчик, и позвонил.
-- Вот что, голубчик. -- приказал он явившемуся свитскому генералу. -- Подайте-ка мне патент полуполковника на Отто Герхарда Радека из бригады фон Эльке. И еще. Приказ подготовьте о назначении его командиром берштадских мушкетер и тоже подайте.