-- Это все, Ваше Высокопревосходительство?
-- Нет. -- желчно отозвался главнокомандующий. -- Еще два приказа извольте, милостивый государь, да не затягивайте. Первый -- о переформировании бригады фон Эльке. Отдельные мушкетерские баталии объединить в полк, с присвоением ему названия Кляенеегерсдорфский, и включении Берштадского полка в состав бригады. А гренадер вывести из штата и направить на восполнение потерь у «Синих волков». На время откомандирования бригадного генерала фон Эльке исполняющим обязанности командира дивизии фон Гогенштаузена, обязанности командира бригады возложить на Радека. Вот теперь все, извольте поспешать.
-- Приказ на перевод генерала фон Эльке не прикажете? -- спросил штабной.
-- Это не надо, голубчик, это еще со вчерашнего вечера подготовлено. Идите уже, исполняйте.
***
Не устроить торжества по поводу победы бранденбуржского орудия гроссгерцог, разумеется, не мог, что Максимиллиана Гогенштаузена безмерно печалило. Не то, чтобы он был скупцом или противником увеселений, вовсе нет, но в условиях военной кампании, исход которой еще не был окончательно решен, такая пустопорожняя трата денег печалила его безмерно. Были организованы и торжественные приемы послам с представителями городов и дворянства, и, спустя неделю после аурумштадтской виктории, массовые гулянья, с пальбой из пушек и пусканием фейерверков. Единственное, чего государь Бранденбурга смог счастливо избегнуть -- это устройство бала, поскольку гроссгерцогиня со всеми своими фрейлинами находились в монастыре Святого Торина, и каждому было ясно, что такого торжества в свое отсутствие Эвелина мужу не простит до конца дней.
Столичные модистки вновь скрипнули зубами, и помянули государыню добрым, незлобивым словом.
И вот, в то время, когда столичные жители веселились и праздновали (к огромному облегчению гроссгерцога столичный магистрат взял значительную часть расходов на себя), а в вечернем небе, к вящей радости обывателей, один за другим расцветали огненные вспышки, Максимиллиан II наконец-то удосужился дать аудиенцию министру финансов и военному министру, о которой те просили его вот уже два дня.
-- Итак, господа, -- гроссгерцог отвернулся от окна, через которое любовался разноцветными вспышками в небесах, -- что же за неотложный и архиважный вопрос вы желали обсудить со мной? Что такого, чего не может решить без меня канцлер, произошло?
Вельможи переглянулись между собой, словно выясняя, кому же следует произнести то, что уже было меж ними обсуждено, и военный министр сделал шаг вперед.
-- Государь, -- с легким поклоном произнес барон Эрих фон Левински, -- мы просим нас простить, это лишь организационный вопрос... Но без Вашего августейшего вмешательства он действительно не может быть разрешен.
Максимиллиан Капризный приподнял бровь, демонстрируя некоторое удивление, -- напускное, скорее всего, -- и жестом предложил своим посетителям присаживаться. Министры чуть помедлили, дожидаясь момента, когда гроссгерцог грузно опустится в свое кресло за рабочим столом, после чего последовали его примеру.
-- И в чем же суть дела, господа? -- поинтересовался монарх.
-- В Ее Светлейшем Сиятельстве, сир. -- ответил фон Левински.
-- И что с ней не так? -- нахмурился Максимиллиан, и лишь глухой не понял бы, что гроссгерцог пропустил в своей фразе слово «опять». -- Эта ее блажь с госпиталем обернулась полным фиаско?
В комнате повисло его не высказанное «Я так и знал».
-- О, нет, государь. -- горячо поспешил заверить монарха военный министр. -- Объединение военных медицинских служб на армейском уровне, централизованно, это великолепная идея, и меня удивляет лишь то, что никто не додумался до этого ранее.
-- Самую лучшую идею может испортить дурное воплощение, не так ли? -- кисло поинтересовался герцог. -- И вы хотите сказать, что Эвелина на роль главы этого ведомства не подходит?
-- Никак нет. -- последовал по военному четкий и прямой ответ. -- Ничего подобного у меня и в мыслях не было.
-- То есть она что же... вы хотите сказать... Она справляется?!! -- вот теперь изумление гроссгерцога было искренним и неподдельным.
-- Настолько, насколько это вообще возможно в таком новом деле. -- дипломатично ответил Левински.
-- Бог мой... -- протянул Максимиллиан. -- Но что тогда не так?
-- Государь, тут вопрос в финансах. -- заметив, что властитель бранденбурга начал хмуриться, военный министр поспешил добавить. -- Вернее, в процедуре их сбора, передачи и траты.
-- В каком смысле? Она тратит их незнамо как и незнамо на что? -- вновь в речи герцога явно можно было дослышать пропущенное им слово «опять».
-- О, ни в коем случае. -- вступил в беседу министр Менгегульден. Я взял на себя смелость негласно приставить к ней, и оставленных для сбора и закупок в столице фрейлинам, несколько авдиторов. Лучших, в моем ведомстве, сир, так что нажиться на... неопытности гроссгерцогини в денежных делах никому не удастся. Могу это гарантировать, государь.
-- Тогда в чем же, черт возьми, дело, если все так прекрасно и хорошо? -- вспылил Максимиллиан, который, определенно, ничего уже не понимал.
Министры переглянулись еще раз.
-- Ордунг, государь. -- тяжело вздохнул фон Левински. -- Фельдмаршал фон Берг, пользуясь званием Ее Светлейшего Сиятельства в армейском Табеле о рангах, не превышая своих полномочий, утвердил ее на должность командующего-координатора медицинской службы в действующей армии. Такое утверждение, однако, может быть лишь временным.
-- Разумеется временным. -- фыркнул герцог. -- Не могу же я позволить своей жене возиться с ранеными всю оставшуюся жизнь. Закончится война, и ей придется вернуться во дворец. А, может, она и раньше с этим наиграется.
-- Однако этот временный характер ее должности создает определенные трудности при финансировании ее начинания. -- не слишком уверенно ответил министр финансов.
-- Так. -- Максимиллиан тяжело облокотился на свой рабочий стол. -- А вот с этого места поподробнее.
-- Ваше Светлейшее Сиятельство, -- зачастил Менгегульден, словно опасаясь, что его прервут (с учетом прозвища гроссгерцога, такое исключить было, в общем-то, нельзя), -- дело в том, что финансирование полковых, бригадных и дивизионных госпиталей, закупка лекарств, перевязочного материала, жалование врачам, ассистентам и санитарам, все это ведется через соответствующие интендантские службы.
-- Полковые, бригадные и дивизионные. -- добавил Левински. -- Из казны соответствующих подразделений.
-- Это обстоятельство мне хорошо известно. -- кивнул Максимиллиан.
-- Но, сир, дело в том, что госпитали соответствующих уровней, хотя и передали часть своего персонала под непосредственное руководство Ее Светлейшего Сиятельства, не упразднялись, да и упразднены быть не могут. -- военный министр бросил взгляд на Менгегульдена, словно призывая того продолжить.
-- Соответственно, финансируя центральный армейский госпиталь они бы нарушали порядок финансовой отчетности и траты средств, что недопустимо. -- лицо министра финансов выражало прямо-таки вселенскую скорбь от одной только мысли о попрании законов бухгалтерии. -- Фельдмаршал фон Берг своим приказом выделил некоторые средства из общевойсковой казны, но это... не совсем верно, а при обычном порядке финансирования, например, пропорционально количеству солдат, отправленных из каждой конкретной части...
-- Не продолжайте. -- мрачно произнес гроссгерцог и откинулся на спинку кресла. -- Это приведет к немыслимым финансовым злоупотреблениям.
-- Боюсь что так, государь. -- согласился Карл-Фредерик Менгегульден. -- Что ставит, в свою очередь, под вопрос все начинание Ее Светлейшего Сиятельства. Пока, в большинстве своем, она тратит на солдат пожертвования и личные средства, но по мере прибытия новых раненых...
Министр финансов развел руками.
-- Да уж. -- Максимиллиан Капризный скрипнул зубами. -- Хороши ж мы будем, если у нее с голода солдаты начнут умирать. Господа, но надо же что-то делать! Не верю, что вы явились ко мне просто рассказать все это, без готового решения!