Отец Тиффани попытался улыбнуться и бросил собаке свиную шкурку:
- Угощайся, Балабол. - Он оглядел присутствующих. - Конечно, матушка Тиффани хотела бы, чтобы дочка чаще бывала дома, и всегда готова ее приютить, но она не может заставить людей перестать говорить о ней, да и я не могу. - Он перевел взгляд на хозяина. - Еще пинту, Джон.
- Конечно, Джо, - кивнул Петрушка, направился в трактир и вернулся с пенящейся кружкой в руке.
- Странно, - сказал Джо, получив свою пинту, - как много времени наша Тиффани проводит в Ланкре.
- Вот будет досада, если она туда переедет, - сказал Дик Чуть. И высказанная им мысль повисла в воздухе, хотя никто больше не проронил ни слова.
- Ну, она ведь всегда занята, - произнес Джо Болит, пытаясь отогнать неприятные мысли. - Кругом полно младенцев!
Все засмеялись.
- И не только младенцев, - добавил Джим Шенкель. - Она приходила к моей старушке матери, когда та собралась на тот свет. Была с ней всю ночь. И забрала ее боль! Слыхали о таком?
- Да, - кивнул Джо. - Знаете, когда старый барон помирал - у него ведь была сиделка, но это Тиффани его проводила. Уверен, больно ему не было.
Молчание повисло над столом, когда завсегдатаи трактира дружно задумались о том, как часто Тиффани встречалась на их пути. Потом Нодди Гуляка почти что благоговейно произнес:
- Ну, Джо, мы надеемся, что ваша Тиффани все-таки останется здесь. Ей тут будет лучше. Ты ей так и скажи при случае.
- Мне этого повторять не надо, Нодди, - сказал Джо. - Мать Тиффани тоже все надеется, что дочка осядет на Мелу со своим кавалером - ну, знаете, с молодым Престоном, который отправился в большой город учиться на врача. Но я думаю, она так не сделает, - по крайней мере, не навсегда. Конечно, тут много поколений Болитов жило, но Тифф идет по стопам своей бабушки, только современнее, понимаете? Ей бы весь мир хотелось изменить, ну, или Мел хотя бы.
- Она смыслит в пастушьем деле, - сказал Томас Зеленотрав, и хор одобрительных голосов поддержал его.
- А помните, парни, - промолвил Дик Чуть, опустошив свой стакан, - как пастухам пришлось сражаться на Состязании? У нас тогда ведьмы не было.
- Ага, - ответил Джо Болит. - Те старые пастухи на посохах не дрались, только врукопашную. А победитель становился главным над всеми пастухами.
Все засмеялись, и большинство вспомнило о Бабуле Болит, последней главой пастухов. Один кивок Бабули - и пастух весь день ходит гоголем, состязание там или нет.
- Главного пастуха у нас больше нет, зато есть Тиффани, - сказал Роберт Гуща после долгой паузы, занятой пивом и табаком.
- Значит, раз у нас ведьма за главную, кто-то должен потягаться с ней, а? - с широкой улыбкой заявил Джон Петрушка и покосился на отца Тиффани.
- Едва ли, - сказал Роберт Гуща.
Джо и другие согласно кивнули.
Потом смутная тень пронеслась над ними, и девушка верхом на метле крикнула:
- Привет, пап! Привет, все! Не могу остаться, надо принимать близнецов!
Рональд де Чамсфалей, молодой барон Мела, и впрямь пытался походить на отца. Он знал, что старик пользовался популярностью, - это называлось "старая школа" и означало, что все знают, чего ожидать, а стражники полируют доспехи, отдают честь и делают то, чего от них ждут, да и сам барон делает в значительной степени то, чего от него ожидают, и в целом предоставляет людей самим себе.
Впрочем, отец был немного злобен и задирист, и Роланд старался об этом немногом забыть. В частности, он старался брать верный тон, когда навещал Тиффани в Семейной Ферме. Они ведь когда-то были друзьями и, к беспокойству Роланда, Тиффани считалась хорошей подругой его жены Летиции. Каждый мужчина подсознательно чувствует, что подруг жены стоит опасаться. Ибо кто знает, какие...маленькие секреты могут выплыть наружу. Роланд, с его домашним воспитанием и ограниченными знаниями о мире за пределами Мела, опасался, что слово "маленький" может стать ключевым замечанием, которым Летиция может поделиться с Тиффани.
Он выбрал момент в субботний вечер, когда увидел, как Тиффани спустилась на метле в долину, а ее отец, как знал Роланд, как раз заседал в трактире.
- Привет, Роланд, - сказала Тиффани, даже не обернувшись, когда он спешился.
Роланд затрепетал. Он барон. Ферма ее отца принадлежит ему. Подумав об этом, он осознал всю нелепость этой мысли. Конечно, у него было несколько клочков бумаги, подтверждавших его право собственности, но эта ферма принадлежала Болитам. Так было и так будет всегда. И он был уверен, что Тиффани знает, о чем он думает, и потому залился краской, когда она наконец обернулась.