– Мы поехали в старый район, – говорю я, полная решимости доказать, что у Джеба были благородные намерения. – Потому что он знает, как я люблю этот заброшенный кинотеатр. Пошел дождь, и в поисках укрытия мы забрались в трубу.
– А поблизости не было какого-нибудь магазина или другого общественного места, куда бы ты могла зайти, чтобы не промокнуть? – насмешливо спрашивает мама. – Парни не затаскивают девушек в сточную трубу ради чего-то приличного.
Нахмурившись, я прячу руку под одеяло. От локтя до запястья простреливает горячая боль.
– Он хотел уединения, но не для того, о чем ты думаешь.
– Неважно. Он подверг тебя опасности. И будет то же самое, если ты поедешь с ним в Лондон.
Я стискиваю зубы.
– Что? Ты теперь будешь проедать нам мозг? Конечно, папа предпочтет, чтобы я надела колечко, прежде чем с кем-нибудь съезжаться. Для него я по-прежнему маленькая девочка. Но ты всегда говорила, что не надо торопиться со свадьбой. Что сначала нужно попробовать жизнь. Ты что, передумала?
– Дело не в этом.
Мама протягивает мне картонный стаканчик, встает и подходит к цветам на подоконнике. Она гладит коралловые лепестки лилии. Раньше сквозь жалюзи лился розовый свет, теперь его сменили сумерки, которые окрасили мамины волосы в фиолетовый – под цвет платья.
– Ты слышишь их, Элли?
Я чуть не давлюсь льдом.
– Цветы?
Она кивает.
Я слышу, как лилии мурлычут в ответ.
– Они молчат.
– Сейчас да. Но они разговаривали, пока ты спала. Насекомые тоже. И мне не понравилось то, что они говорили.
Я жду объяснений. Мы с мамой уже заметили, что порой слышим разные вещи. Как будто растения и насекомые могут индивидуализировать свои послания, говорить с нами порознь, в зависимости от того, чем они хотят поделиться.
– Они предупредили меня, что самый близкий к тебе человек совершит ужасное предательство.
– И ты решила, что это Джеб? – недоверчиво спрашиваю я.
– А кто еще это может быть, если не он? С кем ты еще проводишь всё время, когда не спишь? Разговариваешь с ним, гуляешь, думаешь о нем…
Когда не сплю. Ни с кем, кроме Джеба.
Но во сне…
Я закрываю глаза. Конечно, речь о Морфее. Он уже однажды совершил предательство, попытавшись вторгнуться в мою жизнь среди людей. Он хотел завлечь меня в Страну Чудес и втянуть в войну, которую я не в состоянии выиграть.
В моей душе поселяется страх, от которого начинает болеть голова.
– Джебедия был с тобой в прошлом году, когда ты спустилась по кроличьей норе, – говорит мама, стоя у окна.
Порыв воздуха из кондиционера раскачивает лилии и доносит до меня их сладкий аромат.
– Страна Чудес, возможно, воздействовала на него. Не исключаю, что ее магия… ждала. Ждала, когда представится случай до тебя добраться.
Я фыркаю.
– Чисто технически его там не было. То, что ты говоришь, нелогично.
Мама поворачивается, шурша юбкой.
– В Стране Чудес нет логики. Ты это знаешь, Элли. Никому не удается выбраться оттуда без клейма. Пребывание там… меняет любого. Особенно если он целиком и полностью человек. Джеб не говорил, что ему снятся странные сны?
Я качаю головой.
– Мама, ты всё усложняешь.
– Не я, а ты. Почему ты не хочешь остаться в Америке? В Нью-Йорке есть прекрасные художественные колледжи. Позволь Джебедии ехать в Лондон одному. Вам обоим так будет лучше.
Я ставлю стакан на тумбочку.
– Позволить ему? Но я им не управляю. Он сам решил подождать, пока мы не сможем поехать вместе.
Мама стискивает рукой подоконник.
– Если хочешь жить нормальной жизнью, придется оставить в прошлом всё, что ты пережила. Всё, что хоть как-то с этим связано.
Судя по решительно выдвинутому подбородку, мама не намерена уступать.
Я даже не пытаюсь сдержаться, хотя горло и возражает.
– Он не по доброй воле отправился туда! Нечестно с твоей стороны ненавидеть Джеба!
Краем глаза я замечаю какое-то движение, поворачиваюсь и вижу Джеба, стоящего на пороге. Мы не слышали, как он открыл дверь, но, судя по уязвленному выражению лица, Джеб, видимо, слышал мой хриплый крик.
Вопрос в том, что еще он услышал.
Глава 5
Спутанная паутина
За спиной у Джеба появляется папа. Хотя он на несколько сантиметров ниже моего возлюбленного, именно Джеб кажется маленьким и беззащитным, когда вот так стоит на пороге, как будто сомневается, хотят ли его здесь видеть.
Мама разглядывает подол платья. Кто-то кашляет в палате напротив, по внутренней связи раздается голос медсестры. Единственные звуки, нарушающие неуютную тишину.