– Кстати, Джеб рассказал вам про того парня, который помог ему вызвать «Скорую»? – спрашиваю я. – Кажется, он будет учиться здесь…
– Ага, – отвечает Корбин после очередного глотка. – Он приехал вчера. Живет в Англии, в Чешире.
В Чешире.
– Ну конечно, – негромко произношу я.
Пора выяснить, чье обличье он позаимствовал для этой игры.
– Как его зовут? – спрашиваю я.
– Эм, – отвечает Дженара.
– Эм, типа Эммет?
– Нет. Эм – как буква в алфавите.
Я не знаю, смеяться или пугаться.
Мы заходим в коридор. Плитки кажутся необычайно гладкими под ногами по сравнению с асфальтом. К нашему маленькому трио пристают другие; меня засыпают вопросами: «Каково это, почти умереть? Ты видела души мертвых, когда лежала в коме? А рай – он такой, как показывают в кино?»
Это все очень странно, но в кои-то веки не так уж плохо побыть в центре внимания. Со мной заговаривают не из-за того, как я одета, не из-за того, кто мои предки, и я чувствую себя почти нормальной… принятой в круг ровесников.
Когда любопытные одноклассники удовлетворяются моими сдержанными ответами и уходят, Дженара продолжает:
– Я знаю, что у новенького второе имя – Льюис.
Я морщу лоб, мысленно вертя это слово так и сяк. Льюис. Ну конечно. Его зовут, как Кэрролла. Морфею неведомы тонкости.
– Ты бы видела, какая у него клевая спортивная машина, – добавляет Корбин. – И он всем дает покататься. Вчера я возил на ней Дженару обедать.
Я стискиваю зубы. Вот придурок. Даже не пытается затаиться. Он бахвалится тем, как близко ему удалось подобраться к людям, которые мне дороги, и демонстрирует, как легко влиться в мой мир. Это – предупреждение.
Надо бы посоветовать обоим держаться от него подальше, но как я объясню свою просьбу, учитывая, что мы с Эм – теоретически – еще не виделись?
– Кстати, Эл, – говорит Джен, сияя, – у него сногсшибательный стиль! Мертвые бабочки. Просто блеск.
Корбин закатывает глаза:
– Ну, началось.
Джен тычет его локтем:
– Замолкни. Эл поймет.
Она берет меня под руку.
– Он хочет быть энтомологом, ну или что-то типа того. И теперь я думаю про новый бренд. Линялые джинсы, ботинки из змеиной кожи и ковбойская шляпа…
– С гирляндой из бабочек, – договариваю я, и мое сердце пропускает пару ударов.
Джен и Корбин в немом восхищении глядят на меня.
– Как ты догадалась? – спрашивает Корбин.
– Джеб говорил, – вру я и откашливаюсь для пущего эффекта.
– А.
Глаза Дженары – такие же зеленые, как у брата, – сверкают, обведенные серыми тенями.
– Ну и вчера на шестом уроке я уже кое-что придумала. Ты прокатишься с нами после школы?
Я киваю.
– Посмотришь рисунки. Эм мне попозировал. У него потрясающий андрогинный типаж…
– В том-то и дело. – Корбин похлопывает Джен по заднице ее же рюкзаком, прежде чем отдать его. Опытной рукой он бросает пустой стаканчик из-под колы в мусорный бак, стоящий в нескольких шагах от нас, и попадает в цель.
– Сопляк твой англичанин. Всё дело в руках, – говорит Корбин, шевеля пальцами. – А я кое-что умею делать, как настоящий мужчина, детка.
Дженара фыркает.
– По-моему, кое-что ты умеешь делать, как хороший уборщик, – шутит она.
Корбин смеется и исчезает за углом. Дженара обнимает меня, и мы расстаемся на первый урок.
Я сажусь за парту. Морфея нигде не видно, хотя он тема всех разговоров и записок моих одноклассниц. Мне даже удается прочитать одну из них через плечо соседки: «Говорят, он поругался со своими богатенькими английскими родственниками, и его послали сюда посмотреть, как живут обычные люди. Да здравствуют американские крестьяне! Его назвали Мортом в честь папы, но ему не нравится, поэтому Эм. Ыыыы».
Значит, он не только богач и эксцентричный англичанин, но к тому же плохой мальчик и бунтарь. Великолепно. Снова Морфей крутит людьми как хочет.
Я отсиживаю три мучительных урока, из них два экзамена и одну подготовку, ни разу не увидев Морфея. Может быть, он составил себе расписание таким образом, чтобы не пересекаться со мной – и чтобы я лишний раз поволновалась, где он и что затеял. Еще одна уловка, чтобы лишить меня равновесия.
По пути на четвертый урок я решаю забить на контрольную работу. Буду заглядывать во все аудитории, где сидят старшеклассники, пока не найду его. Я хочу увидеться с Морфеем до большой перемены. Меньше всего мне хочется сталкиваться с ним в переполненной столовой.