— Прошу прощения, — прервала меня Сейди. — Мне послышалось, или ты когда-то отказался от бессмертия?
— Вы все еще можете стать богами! — прохрипел Сетне. — Все вы! Вместе мы можем…
— Я не хочу быть богом, — сказал я. — Ты этого просто не понимаешь, не так ли? Во мне ты не сумел найти ничего общего с собой, и я сочту это за щедрый комплимент.
Нехбет прошипела в моей голове: «Убей его. Уничтожь его полностью».
«Нет, — ответил я. — Потому что это тоже не в моем стиле».
Я подошел к краю круга.
— Аннабет, Картер, Сейди… готовы разобраться с этим парнем?
— С радостью и удовольствием, — Картер поднял свою веревку.
Я присел на корточки, оказавшись лицом к лицу с Сетне. Его обведенные колем глаза были широко распахнуты и расфокусированы. Корона Птолемея на его голове съехала набок, словно обзорная труба.
— Ты был прав в одном, — сказал я ему. — Смешав греческую и египетскую религии, можно получить огромную мощь. И я рад, что ты познакомил меня с моими новыми друзьями. Мы продолжим общаться и взаимодействовать между нашими мирами.
— Перси Джексон, послушай…
— Но есть разница между тем, делишься ты этим или просто воруешь, — подвел итог я. — И у тебя завалялось кое-что, что принадлежит мне.
Он попытался что-то сказать. Однако я сунул руку прямо ему в рот.
Звучит противно? Подождите, все еще впереди.
Что-то направляло меня — может, интуиция Нехбет, или же мои собственные инстинкты. Мои пальцы сомкнулись на маленькой заостренной вещице, торчавшей из задней стенки глотки Сетне, и я резко выдернул ее наружу: мою шариковую ручку, Анаклузмос.
Я словно вытащил затычку из шины. Изо рта Сетне начала выплескиваться магия: разноцветный поток иероглифического света.
«НАЗАД!» — завопила Нехбет в моем разуме. Аннабет выкрикнула то же самое вслух.
Я отошел от круга. Сетне корчился и вертелся, пока вся магия, которую он пытался поглотить, рвалась наружу отвратительным потоком. Я слышал о людях, которые «блевали радугой», потому что увидели нечто нуоченьмилое.
Позвольте кое-что прояснить: наблюдать за тем, как кто-то действительно блюет радугой… в общем, ничего милого в этом нет.
Аннабет с Сейди в унисон выкрикивали магические команды. Облако магии утолщилось вокруг круга, окружая Сетне, который усыхал на глазах. Корона Птолемея скатилась с его головы. Картер подошел поближе и замахнулся своей светящейся веревкой.
Как только она коснулась Сетне, меня ослепила вспышка света.
Когда я снова смог открыть глаза, Сетне и веревки уже не было. Никакого вихрящегося магического света. Богиня грифов покинула мой разум. Во рту больше не стоял привкус мертвой гиены.
Мы с Аннабет и Кейнами стояли в неровном кругу, вытаращившись на корону Птолемея, которая лежала в грязи на боку. Рядом с ней валялась пластиковая безделушка размером с гусиное яйцо.
Я подобрал ее.
Внутри снежного шарика была навеки запечатлена миниатюрная копия Губернаторского острова. И по нему то бегал, то плавал, пытаясь убежать от фальшивых снежинок, человек в фиолетовом тренче размером с термита.
Сетне все-таки сделал Губернаторский остров своей вечной обителью.
Он оказался пленником дешевого пластмассового сувенира.
_
Час спустя мы сидели на парапетах старой крепости, наблюдая за тем, как над побережьем Нью-Джерси садится солнце. Мне достался сырный сэндвич и ледяная Рибена из громадного запаса фастфуда Сейди (вкупе с парочкой обезболивающих), поэтому я чувствовал себя достаточно храбрым для того, чтобы узнать обо всем произошедшем.
— Может, кто-нибудь пояснит, что там все-таки произошло? — попросил я.
Аннабет взяла мою ладонь в свою.
— Мы победили, Рыбьи мозги.
— Да, но… — я жестом указал на снежный шарик, которым теперь восхищался Картер. — Как?
Картер потряс шарик. Внутри завихрился фальшивый снег. Может, тут в игру вступило мое воображение, но я мог поклясться, как Сетне пищал под водой, отправляясь в головокружительный тур по его новой крошечной тюрьме.
— Полагаю, идея снежного шарика застряла у меня в голове, — сказал Картер. — Когда я замахнулся веревкой и активировал ловушку, магия воспользовалась тем, о чем я думал. В общем, из Сетне получится отличное пресс-папье.
Сейди фыркнула, чуть не разлив свою Рибену.
— Бедный маленький Сетне — навеки застрял на столе Картера, вынужденный часами наблюдать за его скучными исследованиями. Было бы гуманнее позволить Аммит поглотить его душу.