***
Мне двенадцать, и я учусь.
Мне одиноко, и я ухожу в библиотеку, надеясь побеседовать с Рарром – тебе назло.
Но его нет. И толстым слоем лежит на столе серая пыль.
Проходит час, и тяжелая дверь распахивается. Подозреваю, ты открыл ее ударом ноги. Ты все двери так открываешь.
Подходишь ко столу, как которым сижу. Падаешь на стул рядом, смахиваешь пыль, чихаешь.
– Пришел учиться читать? – спрашиваю я.
Ты фыркаешь и треплешь меня по волосам:
– Поговорить, Имис.
Я кошусь на тебя. Я не то, чтобы не верю тебе. Я тебя просто не знаю. Но ты говоришь так твердо, так уверенно, так пламенно, что я начинаю верить. И хмурюсь так, как ты никогда не хмуришься – перестаю быть твоим отражением.
Потому что ты несешь чушь.
Там, далеко, есть волшебные леса. В них живут волшеблные существа. Ты попал туда случайно, а уходить – не хотел. Ты влюблен в одну из их рода. Она спасла тебя, когда ты был ранен. Ты хочешь быть с ней. Но ее не заберешь, нельзя, не во дворец. К тому же – она умрет без леса. Ты не хочешь оставаться здесь. И при первой же возможности уйдешь к ней.
Правда, отец не отпустит. Еще раз заговоришь об этом – сожжет те леса.
Тут я не могу не согласиться с ним. Ты просто не в себе сейчас.
– Иди проспись, – советую, – тебе вскружила голову девка из леса. Ты будущий король, и…
– Да не хочу я им быть! – кричишь ты и бьешь кулаком по столу. – Какой из меня король, Имис? Черт, я бы прямо сейчас отдал тебе корону, если бы мог!
– Я ее у тебя не возьму, – отрезаю я. – Не сходи с ума!
– Мама говорит, нужно слушать сердце…
Ты и впрямь говоришь спокойнее, тише. Так вот о чем ты с матерью целый час беседовал.
– Мама больна, – жестко напоминаю я. – А у тебя есть обязанности.
– Имис! – ты неожиданно хватаешь меня за руку, и я готов зарычать, но ты всего лишь просишь. – Поможешь мне от них освободиться?
Качаю головой.
Ты уходишь.
Но ты упрям. И каждый раз напоминаешь мне о том, что вернешься в леса. И каждый раз - просишь помочь.
Когда мне исполняется шестнадцать, я открываю ту дверь.
Ты идешь вместе со мной к гномам, моим учителям. За науку я должен отдать им корону. Они плавят ее при нас.
– У меня есть условие, – говоришь ты, глядя, как течет расплавленное золото.
– Сейчас?! – шепчу я. – Ты решил поставить его сейчас?
– Из этого, – киваешь на то, во что превратилась корона, – два медальона. Отдать две капли золота – это ведь не слишком много?
Гномы принимают твое условие.
Мы прячем медальоны под одеждой.
***
Мне шесть.
Я дерусь в полную силу. Ты смеешься, но понемногу отступаешь под моим натиском.
Я выбиваю меч из твоей руки. Прыгаю вперед – сбиваю с ног. Вскакиваю и лишь тогда замечаю: на холме стоит отец, наблюдает за нами. Ты уже давно увидел его, правда?
– Не нужно мне подыгрывать, – бормочу я, протягивая тебе руку.
– Нужно, – возражаешь ты. Схватившись за руку, легко поднимаешься. – Ты будешь подыгрывать мне, а я – тебе. Мы же братья!
Отходишь назад, подбрасываешь в руке меч.
– Теперь я?
***
Динный стол полон полупустых блюд и полных кувшинов. Их все несут и несут. А ты все пьешь и пьешь.
Выхожу на балкон.
Чувствую движение за спиной, но не оборачиваюсь.
– Имис… – это не призрак, это ты. – Готов к завтрашнему дню?
– Мне все еще кажется, что ты совершаешь ошибку.
– Уже совершил, – смеешься ты, и твой смех раздражает. – Но это моя жизнь, и я буду совершать все ошибки, которые захочу. А вот тебе теперь нельзя ошибиться… Ты уверен, что хочешь взвалить эту ношу на себя?
– Уверен, – отвечаю. – Я этому учился.
Твоя ладонь ложится на плечо. Я кошусь на тебя и тут же - за спину. Рано ломать сложившийся образ. Завтра он пригодится. Но все пьяны, никто не смотрит сюда, да и ночь темна. Нас не видно в ней.
Рарр прыгает с крыши на балконные перила. С перил осыпается серая пыль. Он садится на них по-птичьи, замирает, наклоняет набок голову. Кажется, он наконец перестал тебя бояться. И ему интересно, что ты скажешь.
А я знаю и так.
Два слова.
– Теперь ты.
Грабитель века
– И вы это серьезно? – Дик посмотрел сначала на одного стражника, потом на другого. У него был такой фирменный взгляд, от которого любой начинал чувствовать себя полным идиотом. Стражники, впрочем, на взгляд не отреагировали. Видать, им было не впервой.
– Вы хотите сказать, что в сокровищницу никто не заходил, никто из нее не выходил, но корону при этом украли?