Из представленных красавиц Алексей Михайлович выбрал Евфимию, дочь помещика Всеволожского (худ. Г. С. Седов, 1882)
Несмотря на все его таланты, получалось с этим не очень. Так, придуманное им увеличение пошлины на соль должно было заменить собой целый ряд податей помельче, упростить тем самым процесс налогообложения. А вышло с точностью до наоборот. Эта мера вызвала немалое раздражение в народе. Никто не хотел обращать внимания на то, что с них больше не собирали «стрелецкие» или «ямские» деньги, зато всем бросилось в глаза, что пошлина на соль стала больше самой цены на нее.
Тем временем молодой Государь задумал жениться. Из числа представленных ему потенциальных невест царю приглянулась его ровесница, дочь касимовского помещика Федора Всеволожского Евфимия, но такой выбор Алексея Михайловича не устраивал «русского Ришелье». Морозов опасался, что ничем не обязанная ему родня Евфимии, стань она царицей, отодвинет его от фактического руководства государством. В итоге на смотринах Евфимия упала в обморок, принятый всеми за приступ падучей болезни.
М. В. Нестеров «Первая встреча царя Алексея Михайловича с боярышнею Марией Ильиничной Милославской (Выбор царской невесты)», 1887
Морозов же, по слухам, этот обморок и организовавший, обвинил отца девушки в том, что тот скрыл ее болезнь, и ни в чем не повинная семья отправилась в ссылку в Тюмень. Впоследствии Всеволожским позволили вернуться в свое имение, но без права из него выезжать. Через десять лет после несостоявшейся свадьбы Евфимия умерла.
Молодой Государь был очень расстроен случившимся. Морозов же всячески пытался его развлечь… и отвлечь от дел государственных. Вошедший в силу боярин делиться властью ни с кем не хотел, избавлялся от возможных конкурентов быстро и без лишних сантиментов. Даже родного дядю царя он сумел отправить в ссылку по ложному обвинению.
Чтобы закрепить свое влияние на молодого Государя, Морозов сам нашел ему невесту. У его верного союзника, не слишком родовитого и не особо богатого дворянина Ильи Милославского как раз были две дочери-красавицы на выданье. Существуют разные версии того, как именно молодой Государь познакомился с Марией Милославской. Как бы то ни было, но в январе 1648 года они сыграли свадьбу.
Выждав немного, Морозов женился на другой дочери Милославского, Анне. Породнившись таким образом с Государем, боярин полагал свои позиции совершенно несокрушимыми и был, в общем-то, прав. Никто не посягнул бы на царева родственника. Однако надо заметить, что если для Алексея Михайловича этот брак в итоге оказался совершенно счастливым, то Морозов, человек не юный, который уже был однажды не слишком удачно женат, изводил молодую супругу своей ревностью.
Тем временем, оказавшись тестем как царю, так и фактическому правителю, Милославский принялся активно поправлять свое материальное положение, как выразился бы наш современник. Иначе говоря, он притеснял, воровал, наживался. Родственники царского тестя получали назначения на хлебные места, но и потом от него не отставали.
Мария Милославская родила ему тринадцать детей, в том числе пятерых сыновей (неизв. худ., конец XIX в.)
Их деяния сплетались с нехорошими слухами, ходившими по Москве. Мол, царь и боярин Морозов слишком уж увлекаются всякой иностранщиной. Все это вместе с общим недовольством новой соляной пошлиной, пусть и отмененной по случаю царской свадьбы, очень скоро привело к взрыву народного возмущения. Спустя всего несколько месяцев после царской свадьбы в Москве вспыхнул легендарный Соляной бунт. Эхом прокатились беспорядки в других городах.
Погромы и грабежи, охватившие столицу, унесли немало жизней — как самих бунтовщиков, так и тех вельмож, выдачи которых требовали повстанцы, видевшие в них виновников своих несчастий. Они жаждали получить на расправу и Морозова, однако Алексей Михайлович, узнав об этом, тайно отправил своего любимца из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь. Это решение царя спасло боярину жизнь. Бунтовщики всего лишь разграбили его дом.