Она покачала головой.
— Почему, Лили? — прошептал он. — Я скажу первым, если это важно, — он сделал еще шаг. — Я тебя люблю.
Она не хотела слышать это.
— Он этого не говорил, да? И ты знаешь, что не скажет. Никто, кроме меня.
— Хватит.
Он замолчал, но шагнул вперед, пока ей не пришлось задрать голову, чтобы видеть его глаза.
Он надел кольцо на ее средний палец и отпустил. Она не перечила ради Бэй. Не ради Тариуса.
— Скажи, Лили, — сказал он. — Почему ты не принимаешь меня таким, какой я есть?
— Меня пугает тьма в тебе, — она прижала ладонь к ключицам, ничтожный барьер между ними. К сожалению, ладонь была с кольцом Эбена.
— Тьмы нет, — сказал он, от гнева голос стал ниже. — Есть лишь отсутствие света. Эта ночь не отпускает меня. Твой свет, твоя жизнь освободят меня из плена, наставят на новый путь.
Она отпрянула на три шага.
— Однажды твои ноги пойдут по новой тропе, Тариус. Но если твое сердце останется в тени, ты не увидишь свет, — еще два шага. — Как бы ни сияло солнце.
Она ушла и не обернулась.
Рен упала в обморок у фонтана. От кулона или усталости. Ярроу подхватил ее, и они пошли к башне в тишине.
— Мы останемся тут на ночь, — Ярроу устроился в кресле.
Девочки обрадовались, хотя мужчины ничем не могли помочь. Но их присутствие давало понять, что они не одни, и Лили стало легче.
Эбен стоял, пока они поднимались по лестнице.
* * *
Он был на ногах, когда Лили спустилась утром. Он был в той же одежде, но волосы намочили его воротник. Наверное, он использовал их купальню. Она улыбнулась. Он жил в бараках и завидовал, что они делили ее только между двенадцатью.
— Утречко, — Ярроу что-то писал за столом у окна. — Твой отец хочет, чтобы ты покинула замок как можно скорее. Рансон подбивает людей из-за указа, тебе нужно не попадаться на глаза.
Лили схватила сумку. Она уже была с кинжалом Меланты и в голубом платье, в каком ходила в первый раз к гусям.
* * *
Орин и Правда поприветствовали их под деревом.
— Хорошее кольцо, — сказал Орин и застыл. — Это же не его кольцо? — он схватил ее руку и повернул, чтобы рассмотреть. — Оно. Эбен, ты видел?
— Да.
Стоило понять, что он заметит. Девочки промолчали.
— Я бы хотел знать, зачем ты его носишь, но не стану, — Орин отпустил ее. — Не думаю, что это можно объяснить рисунком, — он скрестил руки и сел на камень, вытянул ноги. — Проблема ведь не стала больше? Это же не… еще одно проклятие?
Лили сказала ему взглядом: «Я не так глупа».
Он вскинул руки, сдаваясь:
— Просто спросил, — Орин подвинулся на камне, съехал за него и пропал из виду. — Я буду тут читать Правде и думать о своих делах, — Правда пошла к стае. — Предала, — проворчал камень.
Эбен ушел патрулировать поле.
Лили устроилась на земле, чтобы рисовать гусей, но не могла сосредоточиться. Горло болело от слов, что грозили вырваться. С каждым днем, с каждым часом молчать было все сложнее.
Когда ее карандаш сломался в третий раз, Лили бросила его в траву и пошла к пруду. Половина девочек еще была в кроватях, когда она покинула башню. Сердце болело от мысли, что она снова поведет их в нижесад ночью. Она не могла это сделать.
И не сделает.
Она придет к Тариусу одна, примет его предложение, чтобы освободить сестер. Она останется ним в нижесаде.
Вес решения выбил из нее воздух, и Лили осела на траву. Обвив ноги руками, она прижала щеку к коленям. Она не сможет попрощаться или объяснить, иначе ее попытаются остановить. Она отправит послание с Бэй — Тариус освободит ее до того, как Лили согласиться остаться с ним.
Гвен не будет рада, став новой наследницей. Она поймет, куда ушла Лили. Нейлан тоже, как и, наверное, Эбен. Они попробуют спасти ее. Но если сильный Тариус не нашел выхода, то и они не найдут. Если он так захочет. Она убережет их.
Если они найдут Идриса, то попросят его убрать проклятие. Но до тех пор она не будет рисковать сестрами и дальше, она не пустит Тариуса в свое королевство.
Кто-то коснулся ее плеча, она вздрогнула, с трудом сдержала вскрик. Чем скорее она уйдет, тем лучше.
— Ты в порядке? — Орин сел рядом с ней. Правда зарылась в камыши.
Лили кивнула, но голову не подняла. Когда ее семья и народ будут в безопасности, она будет в порядке.
Через пару минут зашуршала трава, шаги ушли к дереву, Орин оставил ее одну. Лили покачивалась, закрыв глаза, пытаясь представить, как будет жить без солнца, без его тепла. Как долго будут угасать воспоминания?
Чуть позже гусыня разбудила ее от дремы, вопя и хлопая крыльями. Кто-то шел к полю. Лили опустила колени, ладони легли на них. Правда устроилась рядом с Лили, вытянула шею, чтобы следить за суетой.