Принцесса скинула туфельки и с ногами устроилась на лавке, подтянув колени к груди. Так думалось куда лучше. Хотя, думать было не о чем. Если союзники решат, что ее свадьба с Эвьяром всем выгодна, никто ни о чем не будет ее спрашивать. Это Анне-Виктории хорошо, они с Филиппом любят друг друга. Повезло старшему брату. А Симуре? Ведь сестра никогда не любила своего мужа. Пусть все ее письма старались показать обратное, всем было ясно, что она в лучшем случае терпит его. Только страх возможной войны удерживал красавицу королеву от того, чтобы написать, как на самом деле обстоят дела. Наградой за терпение стало место в императорской усыпальнице.
Эвьяр медленно шел рядом с молодым правителем Вастилианы. Молодым, потому что его отец еще был жив, но после совершенного войсками Дельменгорста переворота, оказался отстранен от власти и вынужден был жить в одной из загородных резиденций. По возрасту же новый император был не сильно старше самого Эвьяра. Насколько мужчина знал, Вазира женили достаточно рано, и сейчас ему лишь немногим больше тридцати. Обычно в этом возрасте принцы только мечтают, что рано или поздно придут к власти они, а не их внуки.
Беседа, которую северянин вынужден был поддерживать, казалась ему ненужной, но выбора не было. Прибывшего наследника Северной империи изучали, старались понять, чего от него ждать, если вообще можно ожидать чего-то. И непонятно, нравилось его собеседнику услышанное, или нет. Слишком хорошо он владел собой.
– Не нервничайте, – неожиданно произнес правитель Вазир. – Поверьте, если бы я задумал что-то, то вы бы уже поняли это. Пока я всего лишь хочу узнать вас.
– Сомневаюсь, что это так просто, – с трудом нашел более или менее подходящие слова Эвьяр. – Думаю, на моем месте вы бы беспокоились ничуть не меньше.
– А то и больше, – согласно кивнул мужчина. – Но вы можете не переживать. Лично к вам мы не испытываем ни малейшей антипатии. К вашему отцу, да, но мы сознаем, что лично вы не замешаны во всех событиях, которые выросли из интриг Камруса. Поэтому самое плохое, что вам грозит, вернуться домой с пустыми руками.
– Даже эта перспектива меня пугает, – сознался наследник Северной империи. – Зная отца, я не удивлюсь, что в любой момент он вытащит на свет какого-нибудь мальчишку, рожденного любовницей, объявит его сыном одной из умерших жен, и тут же найдутся свидетели, которые признают его новым наследником.
– И это хорошо, если мальчишка будет действительно сыном вашего отца, – заметил Вазир. – Потому что с тем же успехом это может быть любой ребенок, специально воспитывавшийся во дворце для такой цели.
– Зная отца, таких воспитанников может обнаружиться не меньше десятка.
– Тем более, – правитель был самой добротой и радушием. – Вас мы немного знаем, надеемся за недолгое время узнать лучше. Чего ждать от неведомого ребенка, мы не хотим даже представлять. Какое на него оказывается влияние, кто наставники, какие ценности прививает ему ваш отец? Сами понимаете, вырасти может и величайший монарх и чудовище. Но нам не хотелось бы ставить эксперименты.
– И что вы предлагаете? – Эвьяр понял, что они подошли к важному моменту всего разговора. – Убить отца, захватить власть, после чего преподнести вам империю на блюдечке с голубой каемочкой?
– Вовсе нет, – покачал головой его собеседник. – Прок от вашей империи мог бы быть только Вастенхолду. Но Митарис спрятался за горами, а выковыривать его оттуда у нас нет ни малейшего желания. Нас же, правителей Вастилианы, Астизиры и Дельменгорста интересует только спокойствие в нашем регионе. На юге засуха, к тому же свирепствует чума. На востоке не спокойно. Есть опасность, что войны за наследство Афимаиса могут докатиться и до нас. Север в лице вашей страны на грани большого мятежа. Сами понимаете, что может произойти, когда люди потянутся сюда.
– Хотите сократить возможное число беженцев? – напрямую спросил Эвьяр.
– Не без того, – признал Вазир. – Мы уже подготовились к беглецам от болезней, нашли несколько территорий, чтобы можно было устроить там лагеря с лекарями, решили, где будем размещать несчастных с востока. Но добавлять к этому еще и северных жителей нам не хочется. Три наши страны могут просто не справиться с этим потоком.