Мое внимание привлекло хныканье у моих ног.
— Шикса! — оттолкнувшись от Тейлона, я подхватила своего лисенка и прижала её к своей груди. — О, ты храбрая малышка. Ты в порядке?
Свежие слёзы увлажнили мои ресницы, когда её голова перекатилась с одной стороны на другую.
— Что случилось? — потребовал Тейлон.
— Она спасла мне жизнь, — я посмотрела на него. — Дважды.
Он улыбнулся мне.
— Итак, у нас с лисёнком есть кое-что общее.
Я проигнорировала его.
— С ней всё будет в порядке?
Он ощупал её тело, нежно проводя руками по ней. Через минуту он сказал:
— Она поправится. Она избита. Но не сломана.
Я вздохнула с облегчением как раз вовремя, чтобы Тирн и множество других монархов появились в дверях. Члены королевской семьи вскрикнули, увидев последствия нападения Креншоу, пораженные беспорядком и дождём, всё ещё заливающим мою комнату.
— Что здесь произошло? — спросил Тирн.
Тейлон отошёл от меня и повернулся лицом к совету.
— Ваша охрана, — объяснил он. — Ваш главный стражник пытался убить будущую королеву.
— Креншоу никогда бы этого не сделал, — сказал Тирн. — Ты ошибаешься.
— Оглянитесь вокруг, Ваше Величество, — рискнул возразить Тейлон. — Она едва спаслась.
— А что случилось с Креншоу?
Я указала на грозу.
— Он выпрыгнул из окна.
Когда на меня посыпались вопросы, я поняла, что теперь Конандра — это моя жизнь, и я всегда буду под судом. Может быть, не в буквальном смысле, но у этих людей всегда будут ко мне вопросы, на которые мне нужно будет ответить, и личность, которую мне нужно будет доказать. Я была не просто будущей королевой Элизии, но Королевой Державы. Мои поиски, наконец, закончились.
Но путь к тому, чтобы стать королевой, только начинался.
ГЛАВА 31
— Ты звал меня? — спросила я, делая неловкий реверанс. По-видимому, я отвыкла от придворных приличий больше, чем первоначально полагала.
Дядя поднял голову от бумаг, которые держал лакей. Выражение его лица выражало нескрываемое презрение, но было ли это из-за моего уродливого реверанса или из-за моего общего благополучия, я не могла сказать. Корона Девяти сидела на его голове.
Но скоро она будет моей.
— Тессана, — пробормотал он. — Я ждал.
— Я осматривала территорию замка. Я понимаю, что твоим охранникам было трудно найти меня.
Он нахмурился.
— Тебе суждено стать королевой. Ты не можешь таскаться там, где тебя никто не найдёт. Ты, как никто другой, должна это знать. Пусть охранники делают свою работу и защищают тебя.
— Да, дядя.
Я казалась покорной и послушной, но на самом деле, я никогда больше не доверю свою безопасность охранникам, даже Элизианским. Не после Креншоу. Не после того, как его тело всё ещё не нашли.
Тирн не поверил мне в тот день, когда это случилось, и он не был ближе к тому, чтобы поверить мне сейчас. Он объяснил отсутствие Креншоу как прискорбное, но не угрожающее. Тирн верил или утверждал, что верит, что Креншоу не мог смириться с мыслью о передаче своей лояльности другому правителю державы, и поэтому он дезертировал.
Я могла согласиться, что Креншоу ненавидел саму мысль о том, что я стану королевой. Но это не было дезертирством. Это было покушение на убийство. Не то чтобы я могла убедить дядю заботиться о таких пустяках, как моя жизнь.
Тем временем мы с дядей заключили нечто вроде негласного перемирия. После вынесения приговора он смирился с моим существованием и перестал угрожать бросить меня в темницу. Но меня это не обмануло. Он не отдал бы мне Корону Девяти по доброй воле. И пока она не будет надежно закреплена на моей голове, я никогда больше не буду доверять ему.
Я переехала в свою старую комнату, что было одновременно мило и трудно. Она была почти такой же, как и тогда, когда я её покинула. На моей кровати всё ещё лежало то же розовое шёлковое постельное бельё. Мои игрушки были заперты в шкафу, но мебель осталась прежней. Шторы были те же самые.
Я заказала новые постельные принадлежности и чехлы для мебели, но оставила свои игрушки там, где они были. Однажды я хотела быть достаточно сильной, чтобы пройти через это. Но я надеялась, что мне не придётся проходить это в одиночку.
— Ты что-нибудь слышал о Катринке? — спросила я.
— Пока нет, — вздохнул Тирн. — Но я уверен, что Максим только что вернулся домой. Он пошлёт весточку о твоей сестре, когда найдет время.
За последние три недели я узнала, что Брам тайно переправил Катринку в Барстус в тот же день, когда была убита моя семья, как только королевская гвардия нашла её. Он утверждал, что это было для её защиты, что если бы убийцы знали, что она жива, они бы вернулись за ней.