Конечно, его внимание сразу же переместилось на неё, она лежала зажатой у меня между ног.
— И что же там такое? Почему ты так безумно рисковала жизнью? Может быть, это будет твоим выкупом?
— Это всё, что у меня есть в этом мире, — честно сказала я. — Тебе придётся убить меня прежде, чем я его отдам.
— Ты серьёзно?
— Да.
— Тогда что привело тебя в Теновию? С сумочкой, за которую ты хочешь умереть?
Оливер сел, глядя мне в глаза.
— Мы не лжём. Мы просто проходили мимо.
— Куда? — давил Аррик.
— В Элизию, — я не знала, что побудило меня выдать информацию. Скорее всего, магия язычников. Как умно было держать узников взаперти с туманом правды.
Как глупо было забыть всё, чему меня учили, и винить в своей болтливости лес.
Его челюсть напряглась.
— И чего вы могли хотеть в Элизии?
— Это главный трон державы.
— И?
— И у нас там дела, — мне не нравилось, что он продолжал давить. Этот мужчина был самым раздражающим созданием, с которым мне приходилось встречаться.
— Чего вам может быть нужно в Элизии? Там нет ничего, кроме продажных королей и жадности.
Это укололо меня в сердце.
— Это не может быть правдой, — настаивала я. — Элизия — столица. И хотя всё может быть по-другому, с тех пор как… с тех пор, как королевская семья была убита…
Аррик жёстко рассмеялся.
— Скорее растерзана. И ты права. С тех пор всё по-другому. Всё изменилось. Брат королевы правит с таким же здравым смыслом как курица, и все остальные королевства страдают в его безразличных руках. Тирн хочет обанкротить всех суверенов. И если кто-нибудь очень скоро не вмешается, то будет война. Барстус и Ворестра уже угрожали вступить в союз с Блэкторном. Между тем, Каша воюет в ужасной гражданской войне, и никто не предложил им помощь. Кольцо Теней как саранча движется по державе, поглощая и уничтожая всё на своём пути. Но ты должна всё это знать.
Его взгляд был прикован к моему лицу, но слова перевернули моё представление о державе, так, что я даже не вспомнила, что надо спрятать свою реакцию.
Мой мозг работал, пока я пыталась сознать его легкомысленный поток информации. Неужели мой дядя действительно позволил ситуации стать такой мрачной? В Каше гражданская война? Блэкторн хочет получить власть? Кольцо Теней? Не может быть.
— Откуда ты, дева? — спросил Аррик.
Я потянулась к Шиксе. Её шёлковая шубка успокаивала мои нервы. Как я могла так долго быть в стороне? Как я могла отдать свой народ в неумелые руки дяди?
Теперь, больше чем когда-либо, мне нужно было попасть домой — в Элизию. Мне нужна была корона, чтобы принести мир и стабильность в державу. Единственной проблемой было то, что я не знала, как это сделать.
Даже если я смогу сбежать от мятежников и вернуться в Элизию, меня не обучали как правителя, и я не знала, как принести мир воюющим королевствам, не была осведомлена в политических делах, у меня не было опыта, не было образования по меркам государства. Я даже не умела танцевать.
На расстоянии прокаркал ворон. Или, может быть, это было у меня в голове.
— Как тебя зовут? — потребовал Аррик, нарушив мои мысли.
— Ч-что?
— Твоё имя, если тебе будет угодно, — когда я не сказала ему, он нетерпеливо двинулся ко мне. — Ты знаешь моё. Это будет честно, не так ли?
Я подняла подбородок, снова осознав беседу.
— Ты можешь свободно уйти. Я — нет. Объясни мне, что значит честно.
— Отлично, — вздохнул он, как будто это доставляло ему боль. — Тогда я требую, чтобы ты сказала мне своё имя.
— А если я откажусь?
Его губы изогнулись.
— Ты уже отказалась.
— И если я продолжу отказываться?
— Я заберу твою лису.
— Не заберёшь! — я прижала Шиксу к груди. Она зарылась в меня носом и мой защитный инстинкт разгорелся.
— Я не заберу. Ты права насчёт этого, — признался он. Подняв палец, он воскликнул. — Она меня укусила!
Она возилась у меня в руках, прижимаясь ближе.
— Ты, наверное, сделал что-то, что ей не понравилось. Обычно она очень деликатная.
Аррик умудрился выглядеть кающимся. По меньшей мере, уголки его рта так выглядели.
— Наверное, она была против того, что я копался в твоей драгоценной сумке.
Я поцеловала Шиксу в мягкую макушку.
— Умница.
— Твоё имя, узница.
Когда я подняла взгляд, то увидела, что он почти дрожал от нетерпения. Его рот, единственная часть лица, которую я видела, сложился в недовольное выражение, и мускул на челюсти опасно подрагивал. Я уже испытывала удачу достаточно для одного дня.