— Помолвлены. Друг с другом? — он от души рассмеялся. — Но он наследный принц Сораваля.
— Верно.
— Значит, если ты станешь королевой, это будет его королевство, а не твоё.
— Верно.
— И ты будешь в безопасности. Ты никогда не поедешь в Элизию, но тебе будет позволено жить как королевской особе.
— Да, правильно. Если я когда-нибудь и ступлю в Элизию, то только как гость, а не как правитель.
Он кивнул.
— Это лучший вариант.
— Верно, — прошептала я.
— Но ты не выберешь его, — не спросил он. Я была счастлива, что он знал меня так же хорошо.
— Я никогда не хотела быть королевой просто для того, чтобы быть королевой, — объяснила я. — Речь никогда не шла о комфортной жизни.
— Вполне справедливо, — вздохнул он. — Но я надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься, Тессана.
— В смысле?
— Это значит, что в державе полный бардак. Ты не знаешь, как правители королевств отнесутся к тому, что ты носишь Корону Девяти. Ты можешь начать войну. Или несколько войн. Да, тебя могут бросить в тюрьму, обезглавить, повесить или сжечь на костре. Выставлять напоказ свою родословную и корону опасно.
— Я знала это с той самой секунды, как мы начали, и ты тоже.
— Но ты действительно всё продумала? Ты взвесила все последствия?
Я не выдержала его испытующего взгляда и уставилась на ковёр.
— Я пытаюсь.
— Ну, это только начало, — он вскочил на ноги и направился к камину. — И чего же ты всё-таки добиваешься? Я знаю, что ты хочешь мира для королевства, но что, если ты добьёшься противоположного? Что, если борьба за эту корону означает смерть, разрушение и новые горящие деревни?
— Нет, — возразила я. — Я в это не поверю. Мои предки были призваны на трон. К короне. В это царство. Я не могу объяснить тебе, как меня тянет домой — исполнить этот зов судьбы. Если я буду прятаться ради собственной безопасности, тогда будут продолжаться смерть, разрушения и сожжение деревень. Я знаю это. Я чувствую это своими костями.
Долгое время мы молчали. До тех пор, пока живот Оливера не заворчал громче, чем огонь позади него.
— Ох, Оливер Молчаливый, — рассмеялась я. — Пойдем, посмотрим, не потеряешь ли ты сегодня руку.
Он нахмурился.
— Твоя ставка, — напомнила я ему. — Я очень серьёзно отношусь к клятвам. Даже если меренга подрумянится неразумно, мне придётся взять плату сполна.
— Этого не будет, — уверенно сказал он. — Отец Дидрик здесь не главный.
* * *
Хеман ждал за дверью моей спальни, когда мы вышли в коридор. Он проводил нас в столовую, где был накрыт стол длиной с Храмовый амбар. Все встали, когда герольд объявил о нашем присутствии.
Я никогда не встречалась с принцессой, так как ей было всего шесть лет, и я не видела принцев с тех пор, как они были маленькими мальчиками. Я не смогла бы опознать их по именам, даже если бы меня попросили. Они были почти такими же высокими, как Тейлон, хотя всё ещё по-юношески неуклюжи. У них были все задатки, чтобы быть такими же красивыми, как Тейлон, и такими же царственными, как их отец.
Розабелла спрыгнула со своего места и подскочила к нам. Её реверанс был одновременно совершенным и очаровательным, и я хотела похитить её до тех пор, пока она не научит меня демонстрировать столько же грации и самообладания.
Когда она снова приподнялась, я не могла не улыбнуться её круглому лицу и обрамляющим его светлым локонам.
— Для нас большая честь принимать вас сегодня вечером, Ваше Высочество.
Я с трудом сделала реверанс, и Оливеру хватило проницательности склониться в неестественном поклоне.
— Для нас большая честь быть здесь, Ваше Высочество, — я подмигнула ей, вставая.
Она наклонилась вперёд и прикрыла рот ладонью. В слабой попытке прошептать она сказала:
— Я ещё не Высочество.
Я тоже понизила голос.
— Ну, и я не очень-то Высочество. Но я не скажу, если ты не скажешь.
Её ослепительная улыбка заставила моё сердце забиться сильнее. И когда она махнула рукой в сторону стола, я решила, что должна удержать её. Она была слишком драгоценна.
— Я Розабелла, — гордо объявила она. — Мама сказала, что я могу показать вам ваши места. Это, знаете ли, неприлично. Но мама сказала, что на самом деле ты не гость.
— Ох, — я рассмеялась. — Спасибо.
— Значит, ты не гость? — настаивала Розабелла. — Значит ли это, что ты приехала сюда жить?
— Розабелла! — отчитала её Анаталь. — Я сказала, что ты можешь показать им их места, а не допрашивать.
Щёки шестилетней девочки покраснели, и она посмотрела на свои туфли.
— Прости.