- Какие у вас запутанные отношения! - хмыкнул демон.
- Ещё какие! Я же его едва не убила.
- Едва не убила? Ты?
Его насмешливый тон заставил улыбнуться:
- Мне повезло. Ну-у, или не повезло, потому что он выжил и теперь…
- Шелара, - вздохнул Альшер, чуть прижимая девушку к себе. - Он ничего тебе не сделает. Но если боишься, я могу остаться рядом с тобой.
- Не надо, - она покачала головой и вдруг нахмурилась, заметив, наконец, что он по-прежнему обнимает её. - А что ты делаешь?!
- Наверное, пользуюсь моментом.
- Тогда заканчивай! - она категорично положила ему ладонь на грудь. - Всё, ты можешь меня отпускать.
- А если я не хочу?
- Всем нам приходится иногда делать то, что нам не хочется.
Шелара решительно вывернулась из заботливой хватки Принца и непокорно встала у поручня. И без особой радости отметила, что пророненная с пафосом фраза отчасти относилась к ней самой: долгожданная свобода оказалась с привкусом холода и промозглого туманного неудовольствия. Возможно, что-то такое отразилось на её лице, потому как Альшер тихонько рассмеялся, опираясь ладонями на планширь.
- А ты не знаешь, сколько сейчас времени?
- Опять пытаешься сменить тему?
- Отчасти. Но мне на самом деле интересно.
- Когда я выходил из каюты, было около восьми утра. Ты рано встала.
- Как оказалось, мне плохо спится на открытой воде.
Шелара непроизвольно поёжилась, вспоминая ощущение маслянистой крови на щеках и обеспокоенное лицо Альшера в своём сне. Счастьем было видеть его в добром здравии, привычно шутливым и очаровательным. Она отвела взгляд и засунула руки в карманы куртки, рассеянно глядя на тёмные волны Океана.
В его глазах мелькнула едва заметная тревога.
- И что тебе снилось?
- Не хочу вспоминать. Один жуткий сон. Я даже проснулась.
Альшер костяшками пальцев провёл по её замшевому рукаву:
- Если это повторится, приходи ко мне, моя каюта рядом, и кошмары тебя больше не потревожат. Там чудесно спится, я проверял.
Шелара усмехнулась в привычной беззаботной манере:
- Ты страшнее моих снов, Альшер!
- Неужели? Чем же?
- Они не реальны, и от них я хотя бы могу проснуться.
- Пожалуй, так, - опустил ресницы демон, глядя на неё сверху вниз. - От меня не сможешь.
- Но я всё равно попробую. Долго нам плыть?
Он посмотрел на горизонт, в сторону Материка:
- К вечеру, при попутном ветре, будем в порту Свободного города. Попутный ветер, разумеется, с Шейлирриана.
- Мы идём к Свободному городу?
- Да, проникнем на Материк через “чёрный ход”: обойдём стороной Приграничные леса и людские патрули. У выходцев из Свободного особые отношения с властями людей: наёмники оказываются очень полезными, когда нужно решить проблемы с нежитью. Или с житью.
- Я слышала, там много изгнанников из Шанакарта. Они не будут против нашего появления на их земле?
- Нас, конечно, постараются как можно скорее выпроводить. Может, даже кинут пару камней или кинжалов… Но я надеюсь, что золото растопит лёд недопонимания.
- Ты ведь у нас Ледяной демон, тебе виднее, отчего тает лёд.
- Есть много факторов, - улыбнулся он одни уголком губ.
Вышло как-то скромно, и от этого ещё более волнующе, чем обычно, Шелара порозовела и отвернулась, пока он не заметил. В присутствии этого арши приличные мысли, как на грех, практически не посещали голову. Да что с ней такое?! Это же Альшер! Она вздохнула, отгоняя наваждение.
- Ты сказал, мы будем на Материке вечером. А потом?
- Зависит от того, как встретят горожане. Если удастся уговорить мэра, то останемся ночевать, если нет - лучше бы нам до темноты выехать за пределы города. Мы будем вне их законов.
- А кто у них мэр?
- Иссалирион Лорс, полукровка-арши, рождённый в Городе. Он не имеет к нам счетов, поэтому мы можем рассчитывать на минимально враждебный приём.
- Пара камней и кинжалов, говоришь?
- Это же лучше, чем несколько тысяч мечей?
- Вот оно как! - понимающе качнула головой Шелара. - И Шейлирриан пошёл на такой риск?
Альшерриан доверительно склонился к девушке, вновь обдавая её ароматом лаванды и кедра:
- А он ещё не знает. Мы все ждём его пробуждения, чтобы устроить импровизированный Совет.
Лайренти-Виаль взмахнул тонкой ладонью, и тёмные ремни, за годы использования сотни раз пропитанные литрами чужой крови и сотни раз высохшие и намокшие вновь, туго затянулись на белых запястьях обнажённого мужчины, распростёртого на сером каменном столе. Он был без сознания, в потускневших, некогда рыжеватых волосах, сосульками свисавших с края, застыли комья грязи и склизкого мха, покрывающего стены местных темниц. По полу вокруг камня были разбросаны ошмётки его одежды, в них медленно искали пути к новым горизонтам хрупкие улитки и жирные слизни.