Виаль подошёл к столу вплотную, под его ногами захрустели тонкие панцири, превращаясь в осколки. Демон внимательно осмотрел свою жертву. Очень худ, кости уже выпирали из-под посеревшей белой кожи, плоть нехотя служила хозяевам, выжимая из них самые остатки Силы. Сколько они ещё протянут здесь? Найдёт ли он разгадку?
Виаль провёл ладонью по груди своей новой жертвы, по впалому животу. Кожа теряла гладкость, дубела от грязи. По его боку лениво полз слизень, оставляя скользкую дорожку. Демон смахнул его краем ножа на пол и приступил к эксперименту номер бесконечность.
Калерна лежала в окружении пуховых подушек, обласканная мягким шёлком постели, согретая теплом одеяла, и не чувствовала ровным счётом ничего. В груди было так пусто, словно оттуда что-то вынули, оставив лишь саднящее чувство утраты. Притуплённое и не проходящее.
Бездумно, не мигая, она смотрела вверх, перед собой, над ней нависали тяжёлые складки алого полога, испещрённые золотыми узорами, похожими на розы, и иногда то начинало казаться, что она падает в них, то, что они сейчас обрушатся на неё. Но текли минуты, возможно, часы, и ничего не происходило. Только изредка затуманивался и искривлялся вид алого полога. А потом по щеке прокатывалась остывающая слеза, и всё вновь становилось предельно чётким.
- Вставай, Калерна, мы должны подготовиться к званому обеду.
Она даже не услышала, как в комнату вошла мать, пока та не заговорила с ней. Высокая, безупречная во всём, темноволосая леди в светло-жёлтом платье прошла по ковру и села на край кровати, возле дочери. Она окинула её сочувствующим взглядом и тяжело вздохнула. Всё закончилось так, как только и могло закончиться. Но разве она виновата, что потеряла всё, доверившись чувствам? Так и живут демоны, вся жизнь - огонь, а у Калерны - пепел. Так сложилось. Мать протянула руку и сжала безжизненное, но тёплое, запястье девушки.
- Ты никому не должна показывать свою слабость. О тебе и так сегодня станет шептаться весь Двор. Не хватало ещё к тому же убедить их, что ты страдаешь.
- Мне всё равно. Пусть говорят, что вздумается.
- А мне не всё равно. Довольно с нас слухов. Вставай и улыбайся лорду Сарринтелю, раз уж он снизошёл до нас.
- Снизошёл… - фыркнула Калерна.
- Именно снизошёл! Род виконтов Сарринтель сейчас один из самых влиятельных. Тебе напомнить, что у них общие корни со Старейшинами Тайконер?
- Не надо, - Калерна устало прикрыла ладонью глаза. - Я помню. Тайконер в Совете поддерживает Инниара и Селлестераля. Альшер позаботился, чтобы такой компромат, как я, оказался в рядах их соратников.
- Это не так уж плохо. Их позиции значительно крепче, чем у своры Вилькортина.
- О, мама! Опять эта политика! Избавь меня от этого!
Девушка бессильно повернулась на живот и спрятала лицо в подушке.
- Не могу. Свой шанс выйти замуж по любви ты потеряла. Теперь ты сделаешь так, как выгодно роду.
- Я не выйду за Сарринтеля. Клянусь!
- Хватит! - осадила её мать, поднимаясь. - Ты сейчас же встанешь, приведёшь себя в порядок, наденешь платье, которое я приготовила для тебя, и встретишь лорда самой очаровательной улыбкой, на которую способна. И не дай Боги, чтобы она сошла с твоих губ хотя бы раз за этот вечер!
Калерна не ответила, не поднимая от подушки головы.
- Мы идём к берегам Свободного города?
О, как много эмоций слилось в тихом голосе Шейлирриана! Здесь было и удивление, и неудовольствие, и внимание и почти утверждение. Чудесное сочетание, чтобы начать Совет.
Альшерриан в ответ любезно повёл головой и раскатал по столешнице, обитой нескользким красным сукном, тугой рулон карты. Тианшель, стоявший по левую сторону стола, разгладил пергамент и прижал его кромку стальным держателем. Лист стал гладким, как кожа юной красавицы. Альшер навис над картой и требовательно указал на кусочек суши, выделенный оранжевым пунктиром.
- Я уже говорил Шеларе, скажу и тебе. Прибытие на Материк через Свободный город даст нам возможность сократить путь и миновать Приграничные леса. И стражей в этой части Объединённого королевства почти нет.
Сейчас он был без перчаток, и Шелара засмотрелась на пару плетёных платиновых колец, украшавших его указательный и средний пальцы. На левой руке зеркальным отображением красовалась ещё одна пара подобных колец, довольно изящных и широких, с переливом золота.