Освободитель! Что ей теперь делать?!
Вернуться, подумала она.
Всё пошло не так.
Её скоро хватятся, хватятся Флаво — что она им скажет?! Почему сбежала?! Как ей удалось?!
Надо вернуться.
Эрна упрямо закусила губу.
Нет, она не вернётся к святошам. Надо просто прирезать пса и…
Флаво просунул голову под её руку, напрашиваясь на ласку. Эрна сглотнула.
— Ладно, как знаешь, — сказала девочка. Пока она ещё доберётся до границы, она успеет что-нибудь придумать. Или набраться духу, чтобы зарезать проклятое животное. А пока и Флаво сгодится. Волков отгонять, например. Или оборотней.
Девочка неожиданно повеселела. Надо было поскорее уходить как можно дальше и…
Она подумала и сменила направление, чтобы святошам не так просто было её найти по крику. Собаки тоже нескоро возьмут её след, а там он, глядишь, и простынет. Знать бы ещё, сколько колдовство продержится… Вот мама, когда колдовала, о чём думала?..
Незаметно пробраться через лес с волкодавом в компании было не очень-то просто. Чтоб его Враг побрал! Проклятый пёс совершенно не слушался и, похоже, был уверен, что девочка затеяла какую-то замечательную игру. В прятки. Поэтому пёс то отбегал и куда-то терялся, а то выпрыгивал спереди, справа, слева или сзади и валил Эрну с ног. Было ясно, что игра ему нескоро надоест. Одно хорошо: мало того, что монашеское облачение пропылилось в дороге, теперь оно и вовсе стало серым и не так бросалось в глаза среди деревьев.
Эрна брела через лес, замечая, что уже темнеет. Направление она потеряла и теперь искала только уютное место, где можно будет заночевать. Ей уже приходилось ночевать в лесу. Можно было поколдовать немного — и никакие звери будут не страшны. Мама так делала. Только есть хочется. Но это придётся потерпеть. Когда рассветёт, можно будет найти деревню… тут не как в Тафелоне, где леса, леса и леса кругом. И горы. Тут два шага ступил — уже деревня. Это она, наверное, с непривычки кругами ходит. Надо будет поколдовать. Утром. И найти деревню, а там сказать, что монашка и идёт пешком… как их там?... святой какой-то был… отец Бенлиус недавно рассказывал. В общем, к мощам. В Тафелоне. Или лучше не там. Лучше про Балриль спросить, а потом пойти в другую сторону. И всё будет хорошо. Монашек же не трогают. Они Заступнику молятся. За всех.
Флаво где-то отстал. Небось тоже проголодался и понял, что девочка его не накормит. Тем лучше. Не придётся его убивать. Эрна вспомнила, как он лизал её лицо и постаралась это забыть. А если бы этот дурень охранял волчицу, дядюш… Виль бы и его убил. И тем лучше было бы! Проклятая собака!
Эрна нашла что-то вроде норы между корнями деревьев. Сегодня ничего лучше уже не найти. Главное, чтобы хозяин сюда не вернулся. Чтоб этому Флаво пусто было! Когда не надо, возится, когда надо — его нет. Холодно же! Ночью-то свежо пока! Жрёт небось в лагере давно. Братья-заступники псам такую кашу варят — даже людям завидно. А она тут сидит в лесу одна. И ей-то никто кашу не сварит. Да она бы и сама себе кашу сварила, только вот не из чего. Не могла ж она из лагеря уйти с котелком и мешочком крупы! Ага, и с солью, и ещё бы хоть кость бы прихватить, чтобы наваристей было бы или даже кусочек мяса…
Эрна сглотнула.
Зачем она это затеяла? Что за дурацкая мысль — топать пешком через полстраны?! Почему она не позволила святошам довезти её хотя бы до замка рыцаря лю Дидье, он же ближе к границе?!
Ох, достанется ей от дядюшки Виля!
Он всегда не любил, когда люди начинают, как он говорил, «суетиться».
Никакой он не дядюшка, он обманщик и предатель!
Эрна, дрожа, забралась поглубже между корнями. Свежо? Да тут холодно как зимой!
— Флаво? — тихонько позвала она и постаралась вложить в этот зов немного колдовской силы. — Флаво, иди сюда!
Хрустнула ветка. Ну, конечно, милый добрый Флаво никогда бы не бросил её одну!
— Флаво! — чуть громче позвала она. — Флаво, малыш!
Тень, которая наклонилась над её убежищем, ничуть не напоминала собаку. Эрна замолчала, но было уже поздно. Эрна выхватила нож и наугад ткнула в тянущуюся к ней руку. Мужской голос взвыл, прозвучало какое-то хларское ругательство, потом последовал пинок, который чуть не сломал ей запястье, а после девочку выдернули из норы как кролика.
— Что это за тварь?
Девочку грубо встряхнули. Нож, выбитый из её руки, остался под деревом.
— Отвечай!
— Отпустите! — прошипела Эрна на хларском. — Именем Заступника!
Мужчины расхохотались. Похоже, их было двое.
— Гляди, монашку поймали.
— Беглая! Слышал, дружка звала!
— Неправда! — обиделась Эрна и попыталась укусить того, который её держал.
Удар по лицу заставил девочку отрезветь и понять, наконец, что происходит.
— На помощь! — закричала Эрна во весь голос. Вдруг её уже ищут?! Должны же были святоши спохватиться! Зачем она вообще затеяла этот побег?! Почему у них дома такого никогда не случалось?! И в той болотной стране тоже.
Потому что рядом был дядюшка Виль или дядюшка Увар или Танцующий Кабан или ещё кто-нибудь, кто не выпускал девочку из виду…
— Оте-ец Бе-ен…
Новый удар заставил девочку замолчать.
— Сунь ей нож в брюхо — и пусть подыхает. До темноты хворост собрать не успеем.
Эрна похолодела.
— Вы не посмеете! — закричала она в отчаянии. Если их не смущает гнев Заступника, то кто же её защитит?! — Я дочь рыцаря лю Дидье! Мой отец страшно отомстит за меня!
— Опа, — сказал тот, который её держал. — Вот это нам повезло, Эрран. Пошли назад. Да помоги мне её скрутить, она, тварь, лягается.
— А хворост?
— К Врагу твой хворост! За эту девку сеньор нас озолотит!
— А если мы без хвороста придём, сержант нам так всыплет, что уже не до золота будет, — не согласился Эрран.
Они привязали Эрну к дереву, заткнули ей рот большой шишкой и вернулись к сбору хвороста. Девочка отчаянно дёргалась, пытаясь ослабить путы. Если бы не шишка, она бы хоть могла посвистеть, чтобы распустить верёвку. Куда там! Вот что Виль делает в таких случаях?
Виль в такие ловушки не попадает…
Враг бы побрал этого Флаво! Измучил её и ушёл себе. Небось, кашу ест. В лагере. И святошам на неё наплевать. Все они такие. Святоши. Так распинались, а теперь даже не думают прийти на помощь. Гады.
Как бы выплюнуть шишку?!
Она бы им показала!
Она бы им всем показала!
Уже было почти ничего не видно, когда послышались шаги её мучителей. Девочку отвязали от дерева и, прежде чем она успела опомниться, привязали на спину здоровенную вязанку хвороста. Это ничего себе они насобирали! Небось, нашли где-то упавшее дерево.
— Иди, — подтолкнул девочку тот, который не Эрран. — И не дёргайся. Не то прирежем. Твой «папаша» и за труп заплатит, не сомневайся.
Эрна и не сомневалась.
Ничего.
Ещё не всё потеряно.
Ей бы только шишку выплюнуть, тогда она им всем покажет!
Всем покажет!
Она же ведьма! И волшебница!
Ещё не всё потеряно…
Вот в этом Эрна сомневалась…
Уставшая девочка еле переставляла ноги под навьюченной на неё вязанкой. Обычное умение ведьм ходить по лесу, не спотыкаясь, куда-то делось, и она падала на каждом шагу. Люди рыцаря вздёргивали её на ноги, награждали пинком и толкали вперёд.
Зачем она только ушла из лагеря?..
Зачем она ушла из дома?..
Почему дядюшки Виля нет рядом?..
Где эти проклятые святоши?!
Почему мама не предвидела всего этого?!!
Дорога заняла, кажется, целую жизнь. Люди рыцаря лю Дидье, в отличие от неё, отлично знали этот лес и вышли прямо к своему лагерю. Он не был ограждён ни рвом, ни валом, зато там призывно горели костры и стояли чёрные тени часовых.