— Кастор, — прошептала я в ответ.
— Прошу, повтори моё имя, — выдохнул он.
— Кастор…
— Я сделаю так, что ты ни о чём не вспомнишь, — с сожалением сказал Феникс. — Я сделаю так, что тебе не придётся жалеть.
Быстрым движением он сдёрнул с гвоздя тряпку и закутал меня в неё. Я попыталась сопротивляться, но куда мне тягаться с Фениксом? Мужчина усадил меня на одну из лавок и так же быстро взял в руки ведро, окунул в него пальцы и что-то пробормотал, а потом резко встал и вылил воду мне на голову.
Я охнула, а потом почувствовала холод и начала хватать ртом воздух. Медленно, как вода, стекающая по коже, наваждение проходило, туман в голове рассеивался.
— Я пришел сказать, что ты не одна, Кассия, — передо мной стоял Феникс, который изо всех сил делал вид, что его не интересует моё тело, обёрнутое в мокрую тряпку.
— Это ты облил меня водой? Совсем из ума выжил? Кто позволил тебе вламываться сюда? А если бы я была не одета?
Я чувствовала себя неуютно. Что-то происходило с телом — оно звенело, с головой — она немного гудела, а еще с памятью — я совершенно не помнила, как покинула парилку.
— Выйди, Феникс! — рявкнула я, испепеляя мужчину презрением. — И не смей больше так делать!
— Ты совершенно не интересуешь меня ни одетой, ни тем более голой, — сказал он и вышел.
Я думала, что больно уже не может быть, но ошибалась.
Обтеревшись тряпкой, нацепила чистую одежду и выскочила из бани. В трактире меня проводили странными взглядами, но я постаралась не обращать внимания. Кони, дочь хозяина, показала мне комнату и я захлопнула дверь сразу после того как поблагодарила её. Засыпала я долго, мучительно, ощущая, что чего-то не хватает, что-то потеряно. Но что? И почему у меня возникло такое чувство?
Проснулась, когда занимался рассвет. Проснулась от того, что мой рот зажала чья-то рука.
Глава двадцать первая
— Да не вопи ты, не вопи, — громким шепотом сказал Таш, продолжая прикрывать мой рот ладонью. — Голова сейчас лопнет!
Я стряхнула его руку и сбросила парня с кровати. Слава богу, он мягко приземлился и не наделал шума.
— Я и звука не произнесла! — недовольно буркнула.
— Вслух нет, — как ни в чём не бывало, мой друг снова уселся на край кровати и сложил руки на груди, — но мысленно кричала во всё горло!
— Не слушал бы! — ответила я и присмотрелась к парню.
Вид у него был ещё тот: лохматый, заросший щетиной, грязный и даже кажется исхудавший, но как всегда самодовольный и улыбчивый. Я почувствовала, как на глаза навернулись слёзы, а потом счастливо улыбнулась и бросилась к нему. Таш крепко обнял меня и прижал к себе.
— Как ты здесь оказался? — спросила я, стискивая друга и всхлипывая в его плечо.
— Я шел по вашим следам всё это время, опаздывал всего на день, и вот нагнал.
— Когда ты в последний раз нормально спал? Мылся?
— На это не всегда было время, — сказал он и нагло растянулся на кровати, заложив руки за голову. Его тёплые глаза посмотрели на меня совершенно серьёзно. — Я нашёл Герию.
Его слова заставили меня тихо ахнуть и закрыть рот рукой. Горячие слёзы вновь побежали по щекам. Моя благодарность не имела границ. Я смотрела в прекрасное лицо друга и рыдала от радости.
— Что она сказала? — шепотом спросила я у него, боясь поддаться настроению и размечтаться.
— Она сказала, что однажды была в Кавенторне и видела то место, куда по её мнению увозят таких как твой брат, — тихо ответил Таш. — Теперь всё, что видела она — видел и я.
— Она дала тебе карту?
— Лучше, — парень сел и приблизил своё лицо к моему, — она у меня прямо в голове и если даже захочу, я её не забуду. Можем отправляться прямо сейчас.
Я велела ему отвернуться, встала на ноги и оделась, размышляя над тем, как поступить дальше. Мне нужно как-то повидаться с Тиной, вот кто знает о моём брате то, что мне не ведомо. И пока я здесь — я ближе всего к неротам. Плюс я хотела отыскать Тиля и убедиться, что с ним всё в порядке. Да и подумать надо, как улизнуть от Феникса, так просто он меня не отпустит.
— Сейчас никого из них нет в трактире. Только-только забрезжил рассвет, они вышли в город, — ответил на мои мысли Таш. — Сейчас самое время! Давай, Кассия! Уходим.
— Не сейчас, Таш, ты не понимаешь, я должна увидеть Тину! Если я не разберусь в том, что случилось в ночь, когда родился мой брат, не буду знать, от чего именно его защищаю!