Тойтон словно завороженный взглянул в лицо незнакомца и замер. Никогда прежде мой брат не смотрел так на чужих людей. Мужчина аккуратно сместил меня, при этом позволяя удерживать руку мальчика, а потом, заняв удобную позу, перехватил запястье Тойтона. Ему не понадобилось прилагать много усилий, чтобы вытянуть Тоя и усадить на землю рядом со мной.
— Не стоило так близко подходить к краю, — заметил незнакомец и взъерошил волосы моего брата.
Той не только не запротестовал, но еще и скривился в подобии улыбки. Дар речи покинул меня окончательно.
— Что вы делаете здесь так поздно одни? — мужчина продолжал смотреть на моего брата. Он не понимал, что мальчик не способен ответить ему.
Стоило незнакомцу перевести взгляд на меня, как что-то в груди сжалось. Его лицо в лучах заката казалось нереальным. Возможно это все игра тающего света, но темные глаза мужчины выглядели такими ласковыми, каких я отродясь не видела. Пришлось тряхнуть головой, чтобы опомниться, но взгляд его не изменился. Давно на моего брата и на меня не смотрели без опасения или брезгливости.
Не дождавшись ответа, незнакомец поднялся и протянул руку Тою. Я даже рот приоткрыла, когда хоть и робко, но брат вложил свои пальцы в ладонь постороннего человека. После того, как мужчина поднял Тойтона, его рука потянулась ко мне, но в отличие от брата, я поднялась сама.
— Уже темнеет, и куда бы вы ни направлялись, не следует продолжать путь ночью, — сказал он, осматриваясь. — Мы можем остановиться у тех валунов, а завтра …
— Мы? — вырвалось у меня.
— Да, если позволишь, я присоединюсь к вам, — встретив мой нахмуренный взгляд, мужчина поднял руки, словно показывая, что открыт и не имеет дурных помыслов. — Я не причиню вам зла. Здесь все равно укрыться больше негде. Возможно, со мной вам не будет страшно этой ночью.
Вот тут я, конечно, засомневалась. Да, его добрые глаза на миг заставили меня оторопеть, но это ещё не означало, что я смогу так быстро довериться постороннему человеку.
— Я не обворую вас, поскольку взять у вас нечего, — заметил он, указывая на наши скромные пожитки. — Если бы хотел обидеть мальчика, не стал бы вытаскивать, а женщин я не беру силой.
От его слов обожгло щеки, я отвернулась. Я так и стояла, не решаясь сделать шаг, когда незнакомец отправился к валунам, расстелил одеяло и развел костер. Через какое-то время дым принес с собой запах мяса. Живот взбунтовался, а при взгляде на нашу корзину стало грустно.
Ну что ж, я привыкла питаться скромнее, наблюдая за тем, как другие едят мясо. Для себя решив, что Тою лучше будет у огня, а я могу и не ложиться сегодня, повела брата к костру. Мужчина мягко улыбнулся и кивнул. Сначала я устроила мальчика, а потом и сама присела рядом. Достала из корзины немного хлеба и овощей, разделила с Тойтоном, стараясь не смотреть на незнакомца. Глубокое молчание не напрягало меня, и жевать не мешало.
— Возьми, — послышался голос, я подняла глаза. Мужчина стоял прямо над нами и протягивал две сочные, хорошо прожаренные кроличьи ножки. — Мне одному все равно не съесть, а завтра они уже не будут такими вкусными.
Понятия не имела, как вести себя в такой ситуации. По сути, он не сделал нам ничего плохого, ничем не угрожал и ничего не требовал. Да, я давно не говорила с людьми, не опасающимися меня, но и невоспитанной не была. Моя мама позаботилась об этом. Благодарно кивнув, приняла угощение. Этот человек не вызывал во мне опасений. Конечно, пренебрегать осторожностью я не стану, но и бежать от него очертя голову не было необходимости.
— Так куда вы идете? — спросил он, усаживаясь.
Мне не хотелось отвечать, не из грубости, а от того, что я не могла сейчас рассказать ему правду. На душе снова стало неуютно от принятого мною решения. Мужчина пожал плечами, доел и улегся на одеяло, устремив взгляд к звездам. Я проследила, чтобы Тойтон наелся и удобно расположился поближе к огню, а сама осталась сидеть.
— Интересно, а имя у тебя есть? — глаза незнакомца были уже прикрыты.
— Кассия, — пробормотала я, внимательно глядя на него.
— Кассиопея! — провозгласил Тойтон, и я чуть было не подпрыгнула, а мужчина распахнул глаза.
— Вот оно как, — усмехнулся незнакомец. — Кассиопея! Кто-то из родителей любит звезды?
— Мама, — прошептала я, а потом прочистила горло и повторила, — мама любила.
Мне не понятны были эта его ухмылка и мечтательный взгляд, обращенный в небо до тех пор, пока он не повернулся ко мне и не сказал: