Оказавшись в спальне, девушка упала на кровать и, наконец, позволила эмоциям взять верх. Но не слезам. Они не захотели прийти. Кулаки замолотили по подушке, а потом подключились и ногти, принявшиеся терзать нежную ткань. До тех пор, пока воздухе не закружились перья, напомнив самый первый снег, который Мари вызвала пятилетней девочкой в Орэне, испугавшись толстяка Доввина. Удивительно, но злость сразу схлынула, уступив место пустоте.
Признаться, Мари сама не понимала, чего хочет. Простить родителей и помириться или оттолкнуть их навсегда, чтобы не смели даже пытаться распоряжаться ее судьбой. И как она раньше могла думать, что появление небезразличных родственников способно решить проблемы. Увы, теперь их стало еще больше. И это только начало. Ведь упрямства не занимать всем троим. Инэй и Веста привыкли командовать, повелевая сотнями стихийников. Но и она не маленький ребенок, а личность, годами тренировавшая волю одиночеством и умеющая сама принимать решения.
Что же теперь делать? Сегодня Мари удалось победить собственную злость, но где гарантия, что завтра или послезавтра ярость не одолеет благоразумие? Нет, она определенно не готова к адекватному общению без криков и упреков. А казалась себе выдержанной взрослой девушкой! Видимо, обиженный и взвинченный ребенок, проснувшийся внутри, пока сильнее.
Выход был только один. И пусть это станет ребячеством чистой воды, но только так юная стихийница могла выбраться из западни, в которой задыхалась, будто на грудь положили целую груду тяжелых камней. Взгляд выхватил коробочку на краю кровати, которую она машинально захватила с собой, убегая из столовой. Что ж, заколки придутся кстати. Их можно продать, выручив немало золотых монет. Нареченный наставник, конечно, не придет в восторг, узнав, как обошлись с его подарком. Однако теперь украшения — собственность Мари, и она вправе решать, как поступить с ними.
Гораздо большей загвоздкой была шуба, испачканная кровью Весты и продырявленная молниями Фина. Того гляди, эу остановят и обвинят в каком-нибудь преступлении. С их брата станется. Но и здесь проблема решилась быстро. Открыв шкаф, куда накануне запихнула пострадавшую верхнюю одежду, девушка обнаружила аж три новых шубы, две пары сапог и дюжину платьев. Наверняка, Грэм постарался. У кого еще было время и силы, чтобы доставить обновки для новоявленной Принцессы?
Облачившись в самые простые вещи из представленных, Мари глянула на себя в зеркало, пытаясь отыскать в глазах отражения сомнение. Но прочла одну только решимость. Подумаешь, нет плана! И ничего страшного, что она до сих пор не знает, в каком городе находится. При побеге из замка Крона полтора года назад, проблем было не меньше.
По лестнице девушка спускалась, стараясь ступать как можно тише. Останавливалась и прислушивалась, не скрипнет ли где половица, не раздадутся ли голоса взрослых, способных преградить дорогу. Но нет, в доме Лиры господствовала тишина. Беглянка беспрепятственно пересекла холл и миновала входную дверь. По раскрасневшимся от возбуждения щекам ударил холодный ветер. Но не отрезвил, а неожиданно прибавил уверенности. Стихийнице Зимы негоже бояться морозов и снегопадов.
На улице начало смеркаться, но и это не встревожило ни капельки. Злость в крови зашкаливала, не давала пугаться ни надвигающейся ночи, ни прохожих, с любопытством поглядывающих на девушку в дорогой белой шубе, ни фигуры в черном плаще, прислонившейся к ближайшему фонарю. Память, правда, услужливо нарисовала лицо Игана Эрслы, но Мари гневно отринула образ мерзкого погодника. Мало ли кому понадобилось наваливаться на столб. Может, это местный пьяница, решивший передохнуть?
— Далеко собрались, Ваше Высочество? — осведомился незнакомец в черном, едва девушка поравнялась с ним.
Но так уж и незнакомец?
С губ беглянки сорвалось легкое рычание. Кулаки сжались.
— Грэм…
— Мари, ты всерьез рассчитывала незаметно покинуть дом, в котором находится целительница? Пусть и не совсем здоровая? — Иллара издевательски приподнял брови.
Пришлось постучать себя по лбу. Разумеется, Веста же слышит лучше лесного зверя!
— Об этом я не подумала. Точнее, забыла.
— Мы так и поняли, ведь прежде отсутствием сообразительности ты не страдала.
С Мари было достаточно. Она и так слишком долго сегодня старалась быть вежливой.