Больного зверя в темноте пещеры она увидела сразу. Белый волк лежал на боку беспомощно поджав лапы. Он был огромен. Вдвое больше обычных собратьев, обитавших в лесах Левии. Клан Рата десятилетиями выводил этот вид хищников, скрещивая лучших представителей и отбраковывая неудачное потомство.
— Ш-ш-ш, — успокаивающе прошептала гостья, когда зверь оскалился, привычно обнажив два ряда стершихся клыков, следы которых некогда до смерти пугали жителей Шерума. Присела, подобрав длинный подол. — Тише, Вито, — скомандовала она, выставив над головой волка ладонь. Когда он послушно затих, тонкие пальцы легли на горячий лоб.
— Вылечишь его? — поспешил поинтересоваться хозяин, глядя, как женщина, прикрыв веки, что-то бормочет, едва шевеля губами.
— Поставлю на лапы, — усмехнулась она, повторив его же фразу. — На несколько месяцев. Максимум — на год. Его «болезнь» невозможно исцелить. Она называется — старость, — гостья извлекла из складок прозрачную склянку с темно-зеленой жидкостью. Брызнула на ладонь, смочила морду волка. Следующие несколько капель, упавших на нежную кожу, зверь жадно слизал. Задумчиво посмотрел в изумрудные глаза посетительницы и уткнулся носом в миску с остывшим супом, который несколько часов назад тщетно пытался скормить ему Шамэй.
— Возьмите, — целительница протянула хозяину склянку. — Добавляйте в питье по капле в сутки. Месяца на три хватит. Дальше подпитка уже не будет играть роли в любом случае. Что? — она лукаво улыбнулась. — Думали, Вито будет бегать от одного прикосновения? Нет, вам тоже придется поучаствовать в его спасении.
— Почему я должен верить, что ваше лекарство не подведет? — угрюмо поинтересовался Шамэй, когда они вышли на солнечный свет. — Ваши друзья не сдержали слово, данное моему дяде.
— О, небо! — воскликнула женщина, качая головой. — Не пытайтесь убедить меня, что вам есть дело до Борга!
— Да, он мужлан и дурень, — насмешливо процедил великан. — Но все-таки единственный родственник. Советники, в том числе ваша тетка, заключили с ним договор. И нарушили его.
— Он первый наплевал на условия соглашения, когда пытался убить детей.
— Их никто не заставлял посягать на территорию Борга.
— Хватить, осу Рата, — проговорила гостья с улыбкой на устах, но тоном крайне жестким. — Вы прекрасно осведомлены, что ваш дядюшка не изгнан со срединной территории, а лишь переселен в более глухое место. Кроме того, вы понимаете, что обманывать мне не с руки. Иначе никогда не смогу прийти сюда вновь. А теперь, прошу, «расплатитесь» за мои услуги.
Шамэй расплылся в ухмылке.
— Истинная Королева.
— Пока нет, — в глазах гостьи сверкнули нехорошие огоньки. — Но скоро буду.
В разгар рабочего дня улицы Шерума пустовали. Немногочисленные прохожие даже не пытались провожать взглядами фигуру в черном плаще. Люди привыкли, что бу, а тем более заезжие стихийники, предпочитали прятать лица. Никого не удивило и то, что женщина свернула к дому ру Фритт — владелицы популярной швейной мастерской. Сюда и от супруги городовика посыльные захаживали.
Гораздо больше странных посетителей, шерумцев интересовала сама владелица. Пятидесятилетняя Лира Фритт была местной достопримечательностью — женщиной-загадкой. Она жила в ореоле таинственности, завораживающей и притягательной. Той, что приносит дополнительную популярность. А еще позволяет клиентам похвастаться за чашкой ароматного чая, что их наряды шились у той самой легендарной мастерицы.
Несмотря на успех у шерумских богачек, жила ру Фритт обособленно. Никогда не устраивала званых вечеров и ни разу не пустила клиенток дальше рабочих комнат. И неважно, что происходили те из влиятельных кланов. Менее именитых заказчиц Лира принимала исключительно в мастерской, располагающейся в пятнадцати минутах езды от жилища.
Поначалу такая секретность привлекала в дом воров, однако, еще ни одному ночному гостю не удалось унести и безделушки. Попытав счастье однажды, незваные посетители старались обходить дом мастерицы стороной и никому ничего не рассказывали о неудачном вторжении. Только головами мотали, мол, понятия не имеют, о чем их спрашивают.
Происходила Фритт из семьи не нищей, но и не богатой даже по меркам ру. Отец держал маленькую хлебопекарню, мать работала няней в домах гу. Став взрослой, Лира выучилась на швею и долгое время гнула спину на городской фабрике. Там ее ценили. За оригинальные фасоны, что она придумывала. Однако повышать отказывались.