Стало светлее, потом в камеру проникли солнечные лучи. Явился тюремщик, оставил чашу воды. Корбетт выпил ее, сидя на собственных нечистотах, не сводя глаз с решетки, уже вкушая ужас предстоящей ночи. Он успокаивал себя, пытаясь понять, почему его посадили в тюрьму и кто в этом виноват. Он утешался мимолетной мыслью, что, по крайней мере, ему удалось встретиться с сэром Джеймсом Селькирком, человеком, нашедшим тело Александра III, и усмехнулся, решив, что обязательно расспросит его, когда представится такая возможность. Корбетт сосредоточился на тайне, окружающей смерть короля Александра, но видения, которые ему явились в деревне пиктов, не оставляли его. Он заснул ненадолго и был грубо разбужен, когда дверь распахнулась, и вошел Селькирк. Он расстегнул кандалы, поднял Корбетта на ноги и потащил за дверь, по коридору, вверх по ступеням, на чистый воздух. Корбетт повернулся к Селькирку.
— Куда вы меня ведете? — запротестовал он.
— Мы ведем тебя, англичанин, к епископу Уишарту.
Корбетт потряс головой.
— Мне нужен мой плащ, кинжал и пояс, — объявил он.
— Горячая пища и немного вина, — ухмыльнулся Селькирк. — Ты предатель, — сказал он. — Ты узник. Никаких требований!
Корбетт устал, и ему уже было все равно.
— Я — облеченный полномочиями английский посланник, — солгал он. — Я требую вернуть мои вещи и дать еды.
Селькирк кивнул.
— Ладно, — пробормотал он. — Это не имеет особого значения. Пошли.
Он отвел Корбетта на кухню, кухарка принесла ему пива и тарелку с мясом и овощами. Он уже поел, когда вернулся Селькирк и швырнул ему его вещи; Корбетт подобрал их и пошел за Селькирком вверх по ступням и дальше — в маленький, сумрачный покой.
В дальнем конце покоя, в круге света, который отбрасывали факелы в светцах и несколько свечей, сидел маленький, лысеющий человек, облаченный в мантию, — Корбетт узнал Уишарта, епископа Глазго. Когда Корбетт вошел, тот поднял голову.
— Добро пожаловать, мастер Корбетт, — воскликнул он, отбрасывая манускрипт, который до того изучал. — Дайте же табурет нашему гостю, сэр Джеймс!
Корбетт сел, а епископ налил ему чашу подогретого вина с пряностями; Селькирк уселся рядом, развалившись на стуле. Епископ долго прибирал пергаментные свитки, лежащие перед ним, так что Корбетт, устав от этого фарса, встал и налил себе вторую чашу.
— Ваша милость, — резко сказал он, — вы арестовали меня, посадили в тюрьму, и без всяких обвинений. Я чиновник суда Королевской Скамьи королевского двора Англии. Я также облеченный полномочиями посланник лорд-канцлера.
Уишарт улыбнулся.
— Мастер Корбетт, — отозвался он, — даже будь вы братом английского короля, мне это было бы безразлично. По какому праву вы ездите по нашему королевству, расспрашивая шотландцев о смерти их монарха? Кто дал вам такие полномочия?
Этот вопрос очень не понравился Корбетту, но он давно знал, что вопрос этот будет задан. Он пожал плечами, чтобы скрыть тревогу.
— Я посланник, — ответил он. — Моя задача — собирать сведения. Ваши посланники занимаются тем же в Англии.
Уишарт усмехнулся и подался вперед, сложив пальцы домиком.
— Вы считаете, что наш покойный король был убит? — спросил он.
— Да, считаю, — быстро ответил Корбетт. — Да, я считаю, что он был убит. Я мог бы солгать, но говорю правду. Я знаю, что он был убит, но кем и когда — не ведаю.
Уишарт кивнул, и Корбетт нутром почувствовал, что напряжение слабеет.
— Мастер Корбетт, — начал епископ, — я тоже считаю, что его величество был убит, но меня это совершенно не заботит! — Он предостерегающе погрозил Корбетту пальцем. — Поймите меня правильно. Александр был не из лучших людей, определенно не идеал рыцаря-христианина, но как король он хорошо правил Шотландией. Он хранил ее свободной от иностранных союзов, иностранных войн, иностранного вмешательства. — Голос Уишарта стал бесстрастным. — Единственное, что меня заботит, англичанин, больше, чем моя семья или моя церковь, это Шотландия. Александр служил ей хорошо, но подвел ее, не произведя на свет наследника, когда женился на этой французской потаскушке.