Шотландия под властью неподобающего короля могла стать бубоном или нарывом на теле Англии. Снова и снова Эдуард доверял Бенстеду свои мечты не только о том, как он восстановит державу Генриха Ангевинского, но и расширит ее. Следует покорить северную Францию, присоединить Уэльс и Ирландию, а Шотландию захватить. Надлежит восстановить державу великого и таинственного Артура под дланью единого правителя. Эдуард не однажды говорил, что Шотландия таит страшную угрозу для его страны. Враждебная Шотландия может стать источником войны и разорения северных английских графств с их длинными незащищенными границами и уязвимой береговой линией. В 1278 году Эдуард попытался заставить Александра признать, что английский король — его сюзерен. Александр публично отказался, и оскорбленный Эдуард так никогда и не простил его и не забыл этого поступка. Тем не менее английский король был терпелив. Он положил слишком много сил, чтобы за просто так потерять Шотландию, и он пожертвовал родной любимой сестрой, чтобы заполучить эту страну. И что же? Его племянники, сыновья Александра, умерли при таинственных обстоятельствах. Эдуард не раз задавался вопросом в присутствии Бенстеда, не были ли эти мальчики на самом деле убиты французами или кланами, враждебными Англии. Эдуарда вполне устраивало, что шотландский король остается бездетным, ибо, коль скоро он умрет, не оставив наследника, Эдуард предъявит свои права, устроив брак своего единственного младенца-сына с Маргаритой, Девой Норвегии, и тогда воля английского короля распространится от Корнуэлла до самой северной точки Шотландии. Не будет больше набегов, не будет войн на Северной марке,[12] не будет больше опасности, что какой-нибудь иноземный король или принц воспользуется Шотландией как черным ходом в Англию.
Эдуард надеялся, что так оно и будет, но Александр и докучный, лукавый король Филипп Французский, как видно, захотели, чтобы стало по-иному. Английские соглядатаи в Шотландии доносили об увеличении числа посланников из Парижа, и англичане ужаснулись, узнав, что Филиппу удалось убедить Александра жениться на этой вздорной бабенке Иоланде. Эдуард, опасаясь худшего, сразу же отправил Бенстеда в Шотландию, разведать, что там может произойти. Поначалу Бенстед считал, что помочь делу он не в силах, и просто наблюдал и докладывал своему господину. Он лелеял надежду о тайном союзе между Эдуардом и кланом Брюса, но скоро понял, что Брюсы при всей их заносчивости и властолюбии никогда не выступят против шотландского короля в пользу Эдуарда. В результате Бенстед устремил все свое внимание на Александра III и его новую супругу и едва мог поверить своему везению, обнаружив, что отношения между королем и молодой женой далеки от гармонии. Бенстед мог бы позволить всему оставаться как есть или даже исподтишка подтолкнуть шотландского короля к разводу с Иоландой и помочь ему получить на этот развод разрешение Папы на основании отказа жены от исполнения супружеских обязанностей. Но на это ушло бы несколько лет. Папа находится в руках французов и не позволит скоро расторгнуть брак, ведь это оскорбит французский двор. Александр же действовал быстро и скрытно. Подстрекаемый хитрым де Краоном, Александр, как обнаружил Бенстед, не только вознамерился развестись с Иоландой, но и немедленно жениться на Маргарите, сестре Филиппа IV, и тем полностью отдать Шотландию под французское влияние. И Папа вовсе не собирался мешкать — под давлением Франции прежний брак мог быть спешно расторгнут в течение нескольких месяцев. Разумеется, Бенстед рассвирепел, а краснолицый, громогласный Александр еще и подшучивал над посланником Эдуарда, с удовольствием говоря о французском принце, восседающем на древнем троне Шотландии.
— Ну, как? — насмешливо спросил он однажды у Бенстеда. — Как это согласуется с великолепными предначертаниями вашего повелителя? Никогда больше, — закричал он, — английский король не посмеет потребовать от шотландского монарха вассальной клятвы. Вы поняли? А коль поняли, то передайте это вашему господину. Никогда, повторяю, никогда!