В начале XVIII века Мэри Уортли Монтегю, супруге британского посла в Османской империи, стало известно о восточном способе вакцинации оспы. В марте 1718 года она подвергла вакцинации своего пятилетнего сына, который стал первым европейцем, привитым от оспы, а тремя годами позже, уже в Лондоне, вакцинация была сделана ее дочери. Мэри Уортли Монтегю активно пропагандировала турецкий способ защиты от оспы и сумела заинтересовать им принцессу Уэльскую Каролину. Принцесса сомневалась в безопасности турецкого способа, поэтому предварительно испробовала его на семерых преступниках, приговоренных к смертной казни. Все семеро выжили и были помилованы. В апреле 1722 года две дочери принцессы Уэльской были успешно привиты от оспы. Правивший в то время король Георг I, увидев, что вакцинация его внучек прошла благополучно, велел привить всех остальных своих внуков. Пример королевской семьи убедительно подействовал на британцев, но во всей остальной Европе к прививкам от оспы относились с большой опаской. Люди не понимали, как же можно добровольно заражать себя и своих детей такой опасной болезнью, как оспа. Великий французский философ Вольтер в своих «Философских письмах» писал: «В христианской Европе потихоньку именуют англичан глупцами и сумасбродами: глупцами – потому что они прививают оспу своим детям для того, чтобы помешать их заболеванию этим недугом; безумцами – потому что они с легким сердцем заражают своих детей неизбежной страшной болезнью, имея в виду предотвратить сомнительную беду. На это англичане, в свою очередь, возражают: “Все европейцы, кроме нас, – трусы и извращенцы; трусы они потому, что боятся причинить малейшую боль своим детям, извращенцы же потому, что дают им в один прекрасный день умереть от оспы”. Дабы можно было судить о том, кто прав в этом споре, я изложу историю этой пресловутой прививки, о которой за пределами Англии говорят с таким ужасом». Далее следовало описание вреда, наносимого оспой, и вывод: «…если бы во Франции существовала практика прививок, была бы спасена жизнь тысячам людей».
Турецкий, а если точнее, то восточный метод вакцинации жидкостью, взятой из оспенного пузыря больного человека, получил название «вариоляция» (от латинского слова variola – оспа). Практически одновременно с Британией, вариоляция была опробована в США, причем с большим скрипом (и это еще мягко сказано).
Бостонскому проповеднику Коттону Мазеру рассказал о способе прививки оспенной жидкостью один из негров-рабов, который был привит в детстве, когда жил в Африке. В 1721 году, когда в Бостоне разразилась эпидемия оспы, Мазер предложил вариоляцию как способ защиты и для начала сделал вариоляцию самому себе, своим детям – шестилетнему сыну и двухлетней дочери, а также одному из своих рабов. Бостонские врачи подняли Мазера на смех, только врач по имени Забдиэль Бойлстон поддержал его и стал делать прививки всем желающим. Желающих было очень мало, потому что оппоненты Мазера и Бойлстона основали общество по борьбе с вариоляцией и начали шумную антипрививочную кампанию в прессе. Одни утверждали, что прививки бесполезны, другие объявляли их вредными, считая, что они способствуют распространению болезни, а третьи рассматривали деятельность Мазера и Бойлстона как кощунственное вмешательство в высший промысел. Дошло до того, что кто-то из недоброжелателей бросил в окно дома Мазера бомбу с зажженным фитилем. Взрыва, к счастью, не произошло, но факт говорит сам за себя.
Вот вам статистика, наглядно свидетельствующая о пользе прививок.
Во время эпидемии оспы 1721 года население Бостона составляло 10 700 человек.
Прививка была сделана 286 горожанам, из которых 6 человек умерли от оспы.
5759 бостонцев, не сделавших прививку, заболели оспой. 4915 из них остались в живых, а 844 умерли.
4655 бостонца оспой не заболели.
Смертность среди сделавших прививку составила 2 %, а среди не сделавших и заболевших – 15 %. Семикратную разницу случайностью объяснить нельзя. В 1725 году Бойлстон отправился в Лондон, где опубликовал результаты борьбы с эпидемией оспы в Бостоне. Казалось бы, цифры должны были переубедить антипрививочников, но этого не произошло. Даже в Великобритании у вариоляции было много противников, а уж про остальную Европу и США и говорить нечего.
У антипрививочников тоже были убедительные доводы и не менее убедительная статистика. Иногда привитые заболевали оспой в тяжелой форме и умирали. Разумеется, от неудачной вариоляции умирало гораздо меньше человек, чем от оспы, и в масштабе всей популяции выгода от прививок была несомненной, но с точки зрения конкретного человека, дорожащего своей собственной жизнью, вариоляция была смертельной лотереей.