Уже засыпая, почему-то разочарованно подумала:
"Жаль, что цветы не от НЕГО".
***
- Ну как, успокоился? - спросил Федор Геннадьевич, флегматично смотря на то, что буквально полчаса назад было гримеркой его танцовщиц.
Сейчас небольшая комната представляла из себя полностью разгромленное помещение: разбитые зеркала мелкой крошкой хрустели под ногами, поломанные столики и стулья (он их что, об стены что ли швырял?! Мда... глупый вопрос) живописными обломками украшали пол, вещи его девочек раскиданы по всей комнатке. Ну а сам виновник всего этого погрома сидел прямо на полу (стульев-то все рано уже нет), привалившись к стене, и курил, пустым взглядом уставившись перед собой.
- Да, - холодно ответил Владислав и спросил у дяди, - где близнецы?
- Смылись ко мне, когда ты начал громить гримерку, чтобы не попасть тебе под раздачу. И как я теперь объясню моим танцовщицам, что им теперь негде и не во что переодеваться? - вскинул брови Сорокин и пристально посмотрел на Барса.
Сейчас Влад понимал, что поступил некрасиво по отношению к собственному родственнику (все-таки ему не пять лет, чтобы закатывать истерики и погромы), но в тот момент, когда ОНА сказала о каких-то цветах и быстро ушла, у него словно сорвало крышу. Его душила мысль о том, что кто-то может ухаживать за НЕЙ. Перед глазами стояла кровавая пелена ярости, сердце билось в агонии боли, а в голове была только одна мысль: "Убью"!
- Я им заплачу, - отмахнулся молодой мужчина, повернув-таки голову к стоящему в дверях, - Ты знал о цветах?
- Нет, - честно ответил Генадьич, - и даже не представляю, кто это может быть. Можно вопрос?
- Валяй, - разрешил Влад, потушив окурок прямо об и так грязный пол.
Поморщившись, тот спросил:
- С чего бы такая реакция? - мужчина внимательно посмотрел племяннику в глаза. - Что-то раньше я не замечал за тобой такого, - запнулся на миг Сорокин, подбирая слова, - скажем так, бурного проявления чувств.
- Не знаю, - надрывно выдохнул Владислав и, прикурив новую сигарету, закрыл лицо руками. - ОНА сводит меня с ума. Я не могу ни о чем думать, только о ней и ее серебряных глазах. Она приходит ко мне даже во сне. Что мне делать? Как избавиться от этого наваждения? - посмотрел он на дядю с мольбой в глазах.
- А ты хочешь этого? - едва сдерживая нежную улыбку, поинтересовался Федор Геннадьевич. Он-то знал, в чем дело, и удивлялся, как Владислав еще не додумался до нужного ответа.
- Чего? - не понял Влад.
- Ты правда хочешь избавиться от этого, как ты сам сказал, наваждения? Хочешь избавиться от НЕЕ? - выделил последнее слово пожилой мужчина, давая понять кого именно он имел в виду. - Хочешь, чтобы ОНА досталась другому?
- Никогда! - прорычал Барс, представив на миг, как ЕЕ обнимает кто-то другой.
Он убьет любого, кто посягнет на НЕЕ!
- Тогда к чему эти глупые вопросы? - весело хмыкнул Сорокин и, уже не скрываясь, задорно улыбнулся.
"Генадьич прав. До этого я действовал слишком осторожно и нерешительно, но теперь все будет по-другому. Я, во что бы то ни стало добьюсь тебя, моя Луна. Ты слишком нужна мне. Я... Я не могу без тебя..."
***
Утро встретило меня обильным снегопадом. Выйдя из дома (Димка отправил за покупками, гад), я за пару минут оказалась вся обляпана снегом. Как же красиво на улице!
Я всегда любила зиму. Многим нравится тающая весна, почти все любят жаркое лето, немногим по душе дождливая осень, а мне... Мне дороже всех именно зима. Она дает сон уставшей земле, укутывает деревья белым "одеялом", кружиться миллиардами снежинок в известном только ей танце, завораживает блеском бриллиантов на солнце. А еще она успокаивает мою израненную душу. Хех... Что-то меня на философский лад потянуло. Пора с этим завязывать, а то вместо того, чтобы идти в магазин, буду так стоять и медитировать.
Затарившись продуктами по выданному мне Димкой списку (а он был ай-яй какой немаленький), я еще полчаса простояла в очереди из-за какой-то бабульки, которая за это время вывела из себя всех окружающих рассказами о своей молодости: и цены-то у них были ниже, и трава зеленей, и вообще даешь коммунизм и пионеров. В общем, вывалилась я из магазина взмыленная и злая, как тысяча чертей, еще и с тяжеленными пакетами в обеих руках, от чего левое плечо вновь разболелось. Завернув за последний поворот перед моим домом, я остановилась в нерешительности.
А возле моего подъезда стоял черный тонированный, а самое главное незнакомый мне джип. И кто это к нам приехал? У людей ПашИ таких машин нет точно, уж в этом я уверена на все сто. Владислав? Не думаю. Соседи купили? Бред. Большая часть жильцов нашего дома - это те же самые бабульки. Хотя, кто их знает, может родня приехала к кому-то из них. Но почему-то во мне все больше растет уверенность, что это ко мне.
Сделав глубокий вздох и продолжив движение к родным пенатам, я старалась не коситься на огромную машину. Что-то мне все это не нравится. Очень не нравится.
Словно в подтверждение моих мыслей, стоило мне только поравняться с машиной, как дверца переднего пассажирского места открылась, и из джипа вылез внушительный такой дядя:
- Оставь пакеты и залезай в машину, - сказал он хриплым голосом.
- С чего бы я должна это делать? - спокойно спросила я, медленно заводя правую ногу назад и делая упор на левую. Его лицо было мне смутно знакомо, и я силилась изо всех сил вспомнить, где могла видеть этого мужика.
- Садись, - уже с явной угрозой в голосе произнес он, заводя руку за спину, - с тобой просто хотят поговорить.
- Хорошо, - кивнула я и, не делая резких движений, положила пакеты на землю.
Блин, да на кого он работает?! То, что он прячет за спиной пистолет, ясно как божий день. Нет, конечно, могу врезать ему и попытаться сбежать, но недалеко от нас находится детская площадка, на которой сейчас играет несколько детей, да и их мамаши стоят совсем рядом. Если он начнет стрелять, то может попасть в кого-то из них, а я не хочу брать такой грех на душу. Невольно усмехнулась своим мыслям, все-таки я еще не так жестока, как мне казалось.
Под пристальным взглядом мужчины я открыла заднюю дверцу машины и, не давая себе времени передумать и, наплевав на всех, дать деру, залезла в машину. Увидев тех, кто являлись пассажирами джипа помимо меня и уже успевшего сесть на свое место мужика, я поняла одну важную вещь.
У меня большие проблемы.
Глава 17
- Здравствуй, Селена. Рад тебя видеть в добром здравии, - обратился ко мне сидевший на заднем сидении мужчина и приказал водителю. - Трогай.
Владлен Танаев - хозяин нескольких подпольных казино, промышляющих торговлей наркотиков. Статный мужчина лет под сорок крупного телосложения и приятной внешности, облаченный в строгий черный костюм - он смотрелся скорее бизнесменом, чем наркоторговцем. В свое время, а именно месяца три назад, ПашА меня предупреждал о нем. На сколько я знаю, Танаев хотел открыть в нашем городе точку по сбыту "белой смерти", но ПашА "обрезал" ему все пути к задуманной цели. Смотрящему этого города не нужна лишняя головная боль. Как он говорил, от наркотиков проблем всегда много. Так и началась их война. ПашА приказал мне держаться от Танаева подальше, что я и делала, несмотря на его довольно-таки постоянные предложения работать на него.
Пару раз он выставлял против меня, а значит и против ПашИ, своих бойцов, только вот потерпел крах в своих замыслах - я выиграла оба боя. И второй стоил мне сотрясения мозга.
- Здравствуйте, - стараясь выглядеть спокойно, ответила я и, посмотрев в зеркало заднего вида, уже с усмешкой добавила, - и тебе привет, Рашид.