– Нет.
– Вики постоянно спит, но с открытыми глазами. Она здесь, но в то же время далеко отсюда. Наша мама упахивается на работе, чтобы сводить концы с концами. Поэтому я им нужна, понимаешь? Особенно Вики.
– Как это случилось? – интересуется Питер. В лесу у него за спиной ухает сыч.
Когда я в последний раз делилась этим с кем-нибудь? И делилась ли вообще?
– В конюшне. Мы в стойлах чистили своих пони перед тренировкой. И внезапно – удар. Совсем тихий, стойла устилала солома. Но я отчетливо его слышала. По конюшне проскакал ее пони. Я жутко перепугалась. Начала звать Вики. Но она не откликнулась.
– И не откликалась больше никогда… – шепчу я, сдерживая подступающие слезы. Хотя зачем? Завтра мы с Питером разойдемся и никогда не встретимся вновь. Ну, заметит он, как я реву, захлебываясь в соплях и слюнях, – что с того?
– Тогда я бросилась в стойло к Вики. Плохо уже помню. Но она лежала там. С распахнутыми глазами. На соломе.
– Это был несчастный случай? – предполагает Питер. – С лошадью?
Мотаю головой, слезы текут по носу, по подбородку.
– Сначала мы тоже так думали. Но Вики обследовали, и врачи не выявили ничего. Никаких следов от удара копытом. Ни малейшей царапины! Ничего, объясняющего ее состояние. Она просто заснула.
– Когда это произошло?
– Через месяц, нет, через три недели будет семь лет. Вики было двенадцать. Мне десять.
Поднимаю глаза на Питера – взгляд у него пустой.
– Тебе, наверное, было очень страшно. Когда мой… – Он умолкает на середине фразы. Поднявшись, берет хворост, который мы собрали, и подкладывает в огонь.
– Ты хотел что-то сказать? – любопытствую я.
– Нет, ничего.
Он садится, скрестив ноги, у огня, совсем рядом со мной.
Разочарованно вздохнув, утираю слезы рукавом. Много же я выболтала. Но видимо, честного обмена между нами быть не может. Он, и так убил на меня кучу времени. Однако меня обуревает странное чувство: абсурд какой-то – подарить ему что-то важное, когда наши пути разойдутся. Идея меня пугает. Разглядываю Питера, думаю, для чего вспыхнуло во мне это чувство. И для кого? У Питера симпатичное лицо и хорошая фигура. Но что скрывается за этим – не ведаю. Может, дело в стрессе, и я цепляюсь за Питера, потому что долгое время, кроме него, людей рядом не было.
– Возможно, – заговаривает Питер, взяв ветку и бросив ее в огонь, – тебе следует еще раз как следует обдумать план. – Хочу перебить его, но он пристально на меня смотрит. – Майлин, ты подвергаешь себя опасности. Если люди узнают, откуда ты пришла, если узнают, что ты собираешься обмануть Лиаскай, – пощады не жди. Закончишь в Бездонном Ущелье или станешь трофеем в сверкающем дворце. Они покорны сумасшедшей, которую зовут своей королевой, и молятся тому, чего не существует.
– Религию всегда сложно понять, и я никому не скажу, откуда пришла. – Отмахиваюсь от его слов. Но я под впечатлением. – И с чего ты заботишься обо мне? – Пытаюсь усмехнуться. – Я не очень плохая попутчица?
– Бывают и хуже. – Он криво улыбается.
Сердце у меня сжалось.
– Но мне нужно в Рубию.
Однако Питер не сдается.
– Я бы поклялся найти тебе междумирца. Но это будет неправда. Могу пообещать другое: если в Лиаскай есть междумирец, который не предан всей душой королеве, я его разыщу.
Чувствую, что он это серьезно, такое обещание. Значит, не хочет, чтобы завтра наши пути разошлись, а значит… Тут я совсем запуталась. Слишком много радикальных заявлений!
– Спасибо, но я сама справлюсь, – отказываюсь я как можно тактичнее.
Не может, не может он так со мной поступить! Он долго молчал, зачем же теперь встревает?
– Возможно, это хорошо, что завтра наши пути разойдутся.
Он разочарованно кивает.
– Без сомнений. Но…
– Но почему? Да потому что ты психопат! Забыл, как меня чуть не слопала могильная линнея?
Несколько дней назад почти не думала об этом, но теперь меня прорвало – словно рана, затянувшаяся снаружи, загноилась внутри и воспалилась.
– А вот я помню! Ты просто смотрел, хотел выяснить, получится у меня или нет! Это нездоровый интерес! А теперь ты говоришь мне такое и еще удивляешься…
– Я боялся, – перебивает он меня так тихо, что можно сказать: мне почудилось. По крайней мере ему хватает такта отвести взгляд, а не зыркать прямо на меня. В отсветах огня его волосы кажутся не каштановыми, а цвета осенней листвы.
– Кого, меня? Ну да, прекрасно понимаю! Обычно я выгляжу весьма устрашающе, когда борюсь за свою жизнь с ветвями плотоядного дерева!
– Ты не знаешь Лиаскай, Майлин. Замечательнейшие существа здесь частенько вынашивают коварные планы. Они показывают тебе то, что ты отчаянно желаешь, прикидываются, что исполняют твою мечту, – и заманивают в капкан.