Мой телефон жужжит, когда я поднимаюсь на второй этаж. Это звонок по фейстайму от мамы. Как обычно, неприятный спазм скручивает мой желудок, прежде чем я опускаю его и отвечаю.
- Эй, в чем дело?
- Ты уже поела? Сегодня среда.- Она подносит лицо слишком близко к телефону, но я все равно вижу ее возбужденную улыбку. Ей нравится этот план, который она разработала, когда я прихожу в то место, где мы вместе ужинаем и общаемся по видео. -Я отправлю курицу на гриле.
- Пока не надо. -Я одариваю ее натянутой улыбкой и щелкаю телефоном, чтобы показать ей входную дверь с нашим кривым номером квартиры, пока я вожусь с ключами. Без моего брата войти в пустую квартиру-это удар под дых. - Только что с последнего урока. Я думаю о замороженной пицце.
- Роуэн, - упрекает мама. - Настоящую еду.
- Что?
Я локтем закрываю дверь и бросаю свои вещи на мягкое кресло, в котором так люблю сворачиваться калачиком, щелкая камерой телефона, прежде чем она успеет увидеть состояние этого места. Итан-чистый, а я склонна накапливать беспорядок. В хаосе я пишу лучше.
- Фрукты, белки, углеводы—все сбалансировано. - Я пинаю ужасную кучу белья за диваном, чтобы она была спрятана. Мое сердце разрывается от тоски по постоянному, поддерживающему присутствию Итана. Я вращаюсь по спирали без моего старшего брата, который держит меня на месте. - Пицца-это самая лучшая еда. - Я настаиваю на этом.
Она издает испуганный звук, пока я ставлю замороженную пиццу в маленькую духовку. - По крайней мере, съешь с ним овощи.
- Я думаю, что салат, который я купила, испортился, - подстраховываюсь я, чтобы скрыть тот факт, что не купила никакого салата. Холодильник почти пуст, если не считать моего запаса кофейной гущи. Продукты всегда стояли на первом месте в моем списке приоритетов. Итан обычно занимается их покупкой. - Я в порядке, обещаю.
- Кофе-это не еда, милая.
Она наклоняет голову, рассматривая меня через небольшую камеру. Ее каштановые волосы уложены в мягкие локоны, подчеркнутые стильной рубашкой-туникой. Он соответствует оттенку ее губной помады. Как и Айла, мама—моя противоположность-шикарная и игристая.
Чувство вины пронзает меня насквозь от ее улыбки. Только благодаря психологическому консультированию она смогла обрести покой и улыбку после того, как мы отключили папу от системы жизнеобеспечения летом перед моим первым курсом.
Это я виновата, что он ушел.
После его смерти я поклялась, что никогда не отниму у мамы с таким трудом заработанный покой. Не тогда, когда я уже отняла у нее все. Вместо этого я живу с правдой о том, что я сделал сама.
- Смотри, сверху курица. Я поднимаю коробку и откашливаюсь, чтобы избавиться от грубости в голосе.
- Ладно. Главное, чтобы ты сама о себе позаботилась.
Проглотив комок в горле, я киваю. - Как прошел твой урок гончарного дела?
Мама оживляется и поднимает кусок, который ей удалось принести домой. Абстрактная форма вазы ярко окрашена и сочетается с коллекцией, которую она собрала на полках позади нее. Она упорно гонялась за жизнью, несмотря на потерю мужа. Ее девиз в эти дни-следовать своему сердцу во всем, что делает ее счастливой.
- Очень мило, - похвалила я, доставая свой ужин из духовки. Половина сыра сдвинулась в сторону. Это печально выглядящая пицца. - А это что значит?
- Новые начинания, - говорит она, с минуту обдумывая свое творение. - Меня вдохновил восход солнца над пляжем, когда я выгуливала Тедди. Кстати, он передает тебе привет.
Итан посоветовал ей завести собаку через несколько месяцев после того, как я приехала в Торн-Пойнт, чтобы ей не было так одиноко. Пес-спасатель обожает ее так же сильно, как она его.
На минуту мне становится трудно дышать, и я кладу трубку, притворяясь, что мне нужны свободные руки, чтобы нарезать пиццу. Я не заслуживаю ее в качестве матери. Не для такой, как я, способной на что-то ужасное. Это моя вина, что она прошла через ад, но она вышла из него с другой стороны, выбрав радость вместо горя.
- А Итан дома? - Ее вопрос выводит меня из задумчивости, и я неровно выдыхаю. - Что?
- Я пыталась дозвониться до твоего брата, но он не перезванивал. Я просто хотела поздороваться. Я скучала по его голосу, так как в последнее время он реже заглядывает. Ты что-нибудь слышала о нем?
- Я... э-э... - Качая головой, я пытаюсь взять себя в руки, веря в частичную ложь, которую собираюсь ей сказать. - Он уехал в командировку, так что его нет дома. Я скажу ему, чтобы он перезвонил тебе, когда я получу от него весточку.
Она принимает это достаточно легко. Мы оба знаем, как трудно связаться с Итаном, когда он погружен в работу.
Я ненавижу лгать ей. Если бы она знала все, то не любила бы свою ужасную дочь.
Мы разговариваем за едой, и мне каким-то образом удается держать себя в руках, надевая маску трудолюбивого студента колледжа. Повесив трубку, я опускаюсь на диван, потирая пульсирующие виски. Только когда я понимаю, что сижу на месте Итана, я вскакиваю.
- Черт, - шиплю я, отодвигаясь на противоположный конец.
Оглядывая маленькую квартиру, которую я делю с Итаном, моя грудь горит. Я оставил его вещи на месте , маленькие напоминания о его присутствии пылились. Я боюсь, что если я что-нибудь сделаю с ним, то это станет реальностью, и он не вернется.
Я скучаю по брату.
Протянув руку, я касаюсь его треснувшей кружки на кофейном столике. Он благоволит ей, потому что считает ее счастливой. Когда я впервые переехала в школу три года назад, я пыталась выбросить его, но он не позволил. Воспоминания захлестывают меня, когда я провожу взглядом по потертым львам, украшающим герб университета Торн-Пойнт.
- Ты не можешь его выбросить, сестрёнка. Итан прижал кружку ближе к груди.
- А почему бы и нет? Он сколот. Ты порежешь губу, придурок. Я прекрасно знаю, как ты себя чувствуешь, когда погружаешься в работу. - Когда я снова потянулась к нему, он отвернулся, сдвинув очки на переносицу. - Итан. Ну же. Просто купи новую.
- Нет. Моя квартира, мои правила. Тебе следует переехать в общежитие в кампусе, если ты собираешься оскорблять мою любимую кружку.
Мои мышцы напряглись, а глаза расширились. Он настоял, чтобы я переехала к нему, а не жила в кампусе.
- Привет. Он положил руку мне на плечо и сжал. - Прости. Я не это имел в виду. Я просто не подумал.
Я выдавила из себя ломкий смешок и отмахнулась от него. - Все нормально.
- Это не так. Это нормально-не быть в порядке ни сейчас, ни когда-либо. Горе требует времени.
Итан потер лоб, выглядя старше двадцати трех, усталый и грустный. У меня перехватило горло. Он скрывал от меня, как сильно на него повлияла смерть отца. Я думал, что это плохо, когда он был в больнице на жизнеобеспечении, но выдернуть вилку было намного хуже. Свежее чувство вины скрутило мой желудок.
- Послушай, никто не ждет, что ты будешь хорошо себя вести ночью. Итан вздохнул. - Прошло всего пару месяцев, и к тому же ты уехала из дома, чтобы начать свой первый курс.
Я пожал плечами, движение было отрывистым и деревянным. - Это лучше, чем быть дома.
От этого невнятного признания лицо Итана смягчилось. Убедившись, что кружка в безопасности, он подтолкнул меня к мягкому креслу у окна в кирпичной стене.
- Давай напишем. - Он схватил кожаную сумку, чтобы вытащить ноутбук.