До его ушей вдруг донесся угрюмый рев, исходивший со стороны города. Сэр Ганнибал вскочил на ноги. Неужели то, что говорила миссис Крент о людях, готовых напасть на него в его собственном доме, правда? Что, если рабочие вломятся к нему в особняк и убьют его с целью отомстить за смерть богатого арендатора и отобрать все деньги у недостойного, как они считают, наследника? Нет, подобная мысль была слишком абсурдна, и сэр Ганнибал, усмехнувшись, отмахнулся от нее. Ему очень хотелось, чтобы Дерика была рядом и помогла ему принять правильное решение.
Но провидение прислало баронету помощь в виде мисс Стреттон, которая быстро пересекла террасу и подошла к французскому окну. Она тоже слышала далекий гул и, зная, какие ходят слухи, опасалась, что миссис Крент и впрямь может накликать беду. Впрочем, мисс Энн это было лишь на руку, ведь такое развитие событий давало ей шанс спасти сэра Ганнибала и тем самым заслужить его вечную благодарность.
– Мисс Стреттон… Энн, – пролепетал хозяин дома, заторопившись к окну, у которого стояла девушка. – Какая добрая фея прислала вас сюда?
– Моя любовь привела меня к вам, – проворковала Энн и, зайдя в комнату, закрыла за собой окно, чтобы приглушить новую волну отдаленного шума.
– Любовь? – развел руками сэр Ганнибал, изображая недоумение. – Моя дорогая, так вы готовы выйти за меня замуж?
Мисс Стреттон достала из кармана письмо – то самое, которым дразнила ревнивца Пенрифа.
– Вы делаете мне предложение? – спросила она. – Это не сон? И не кокетство?
– Неужели я выразился недостаточно ясно?
– Да. Вы просите меня стать вашей женой, но не говорите, когда свадьба.
– В тот самый миг, милая моя, когда вы согласитесь выйти за меня замуж. Мы пойдем в церковь сегодня же, если угодно.
– В Санкт-Эвалдсе?
– Почему бы и нет?
Мисс Энн Стреттон присела, слегка отстранившись от сэра Ганнибала, который, казалось, готов был задушить ее в объятиях.
– Пока вы беседовали с госпожой Крент, я находилась в соседней комнате, – ничуть не смущаясь, объявила она. – Я не собиралась подслушивать, но случайно уловила несколько слов, – намекнула она на то, что ей стал известен весь разговор.
– Ох, я не против! – порывисто воскликнул баронет. – Между нами, Энн, не будет никаких секретов. Итак, вы знаете, в каких гадостях обвиняет меня эта женщина?
– Да, но я не верю ни одному ее слову.
– И не верьте! – закричал сэр Тревик, в очередной раз приходя в ярость. – Я ничего такого не совершал. С этим убийством у меня нет ничего общего! Я все время был здесь, прогуливался по пляжу, после того как вы с Ральфом уехали. И думал только о вас.
Художнице хотелось упомянуть о рассказе Полуина про мопед, но по зрелом размышлении она не стала этого делать. Обсудить этот момент можно было и позже. Кроме того, она собиралась сообщить своему жениху, что рабочие в городе, кажется, сильно возбуждены.
Ганнибал любовался красотой возлюбленной, ничуть не думая об опасности и не обращая внимания на доносящиеся издали зловещие звуки.
– Разумеется, я уверена, что вы невиновны, – быстро произнесла девушка. – Однако большинство местных жителей думают по-другому, они готовы напасть на вас прямо в вашем доме и устроить самосуд.
– Чепуха, моя дорогая, – скептически заметил аристократ. – Англия – страна законности и порядка. Где-нибудь в глуши подобное, конечно, может случиться, но здесь… – Он пожал плечами. – Здесь вряд ли.
Энн распахнула окно, и в комнату ворвались злые голоса толпы, собиравшейся у дома баронета.
– Послушайте, – велела она. – Перед домом – целая орава!
– Но полиция… Полиция!
– Полиция зачастую бессильна против разъяренной толпы.
– Я приложу все силы и средства, чтобы негодяи, устроившие эту выходку, оказались за решеткой, – с ненавистью выпалил сэр Тревик, причем в его голосе не чувствовалось страха, а один лишь гнев. – Обвинять меня в смерти Боуринга попросту смешно! – добавил он. – Я должен сам поговорить с ними. – И баронет шагнул к открытому окну, заметив, что несколько человек с угрюмыми лицами, перебравшись через живую изгородь, спешат к его дому.
Энн быстро втянула своего избранника обратно и закрыла окно.
– Нет! – резко объявила она. – С нетрезвыми мужланами спорить бесполезно. Ганнибал, послушайте! Вот что я придумала. Господин Пенриф одолжил мне свою коляску, я оставила ее у черного входа. Вы спрячетесь в ней, и я отвезу вас на станцию Гвинн. А там вы спокойно сядете на экспресс до Лондона.
– Но тем самым я признáю себя виновным! – в смятении воскликнул баронет.
– Это лучше, чем погибнуть от рук распаленных алкоголем мерзавцев, – возразила художница. – Все это отребье не станет слушать ваших оправданий.