Следующей выступила миссис Крент. Она сказала, что вместе с Боурингом приехала из Африки и до сих пор служит экономкой и медсестрой при его сыне, не способном жить самостоятельно. Насколько она знала, у убитого не было врагов и он никого не опасался. Он покинул Грандж в приподнятом настроении, уехав на праздник в дом сэра Тревика. Миссис Крент была поражена, когда домой привезли его мертвое тело.
Сэр Ганнибал Тревик подтвердил, что знал Джона Боуринга еще со времен путешествий по Африке. Он был не согласен с госпожой Крент в том, что у покойного не было врагов, хотя не смог назвать ни одного, кого можно было бы заподозрить в убийстве. Боуринг побродил по ярмарке и уехал в хорошем настроении, собираясь перезвонить ему, сэру Тревику, на следующий день. Насколько было известно баронету, его давний знакомец не думал о возможной скорой смерти; итак, сэр Ганнибал не смог пролить свет на эту загадочную трагедию. В очередной раз заметив, что сильно сожалеет о потере столь хорошего арендатора, аристократ передал слово следующему свидетелю.
До сих пор никто не мог высказать разумной версии о причинах убийства Боуринга, никто не мог даже предположить, кем мог бы быть его таинственный жестокий убийца. Зрителям стало скучно, так как им рассказывали то, что все они и без того знали. Однако присутствующие оживились, когда вызвали мисс Уорри. Все хотели услышать правду о пророчестве гувернантки. Если говорить честно, то ради этого туда и пришла основная часть слушателей.
Софи заявила, что покойный зашел в ее палатку, настроенный абсолютно скептически. Он бросил ей вызов и потребовал доказать, что в ее предсказаниях есть хоть капля истины. Она посмотрела на ладонь господина Боуринга и заглянула в магический кристалл. Вдаваться в детали мисс Уорри отказалась, потому что непосвященные все равно бы ее не поняли. Да, она предсказала, что господин Боуринг умрет прежде, чем доберется до дома. Это пророчество – гадалка называла его именно так – она записала на листке бумаги и, запечатав в конверт, передала господину Боурингу. После его смерти конверт вскрыла мисс Стреттон, и тогда сила магического искусства стала очевидной. Коронер и многие из жюри присяжных слушали мисс Уорри с глубоким благоговением. Они были готовы признать мисс Уорри вторым Нострадамусом.
– Вы же не считаете, что мы примем за истину этот фокус-покус, – раздраженно заявил следователь.
– Я и не ожидала, что вы мне поверите, – совершенно спокойно заметила Софи.
– Было ли что-то, что могло заставить вас подумать, что на обратном пути господин Боуринг попадет в аварию? – уточнил коронер.
Предсказательница задумалась.
– Все дело в Мертвой голове, – задумчиво протянула она. – Он, несомненно, боялся Мертвой головы.
Глава IV
Последняя воля
Когда мисс Уорри с видом опытной актрисы произнесла эти слова: «Он, несомненно, боялся Мертвой головы», – наступило красноречивое молчание. Что она имела в виду, не знал никто, а коронер тем более. Но Дерика вздрогнула, так как ей на память неожиданно пришла одна вещь. Сэр Ганнибал, сидящий рядом с ней, уставился в пол и ничего не заметил, а Софи тут же бросила на свою подопечную долгий пронзительный взгляд.
На мгновение их глаза встретились, и мисс Тревик тут же опустила голову. Всю эту пантомиму заметила миссис Крент, которая внимательно следила и за отцом, и за дочерью.
– Что вы хотите сказать этими словами? – озадаченно поинтересовался у гувернантки следователь.
– Это легко объяснить, – тряхнув головой, заявила та. Впервые в жизни женщина оказалась объектом восхищения возбужденной толпы, которая считала ее чуть ли не пророчицей. В мертвой тишине она совершенно спокойно продолжила: – Я имею в виду череп в моей палатке.
– Я все еще ничего не понимаю. Прошу вас объяснить подробнее, – потребовал коронер.
– На празднике у меня был Шатер тайн – палатка для гадания. Внутри она была отделана красной тканью. Посредине стоял небольшой круглый стол, покрытый черным шелком. На столе лежали колода карт и кристалл, а еще лупа, чтобы я могла четко прочитать линию судьбы тех, кто хотел, чтобы я предсказала им будущее. Все для того, чтобы делать, как вы это называете, фокусы-покусы… – закончила Софи, с презрением глядя на туповатого коронера.
– Мне кажется, все это мошенничество, – заметил он. – Никто не может предсказывать будущее.