– Дерика, но ты же не станешь… ведь я…
– Ведь ты любишь меня, – закончила она за него фразу, а потом нежно поцеловала его. После этого, повернувшись к Боурингу, который, нахмурившись, наблюдал за этой комедией, девушка продолжила: – Вам еще нужен какой-то ответ?
– Что все это значит? – сердито спросил Форд.
– Это означает, что господин Боуринг хотел купить меня, но он, видимо, не знал, что я не продаюсь. И еще это означает, Освальд, что я выйду за тебя замуж, как только ты назначишь дату свадьбы.
– Это также означает, что если вы не послушаетесь отца и не выйдете замуж за моего сына, то сэр Ганнибал Тревик будет публично опозорен, – невозмутимо возразил ей миллионер.
– Опозорен!.. О чем вы? – изумилась мисс Тревик.
– Советую вам поговорить об этом с отцом, – насмешливо объявил Боуринг. – Вы увидите, что он на моей стороне. А потом позвоните Моргану – похоже, вам стоит познакомиться поближе. Что же до свадьбы, то я могу подождать, но недолго, – с этими словами он вытащил из кармана часы и взглянул на них. – Уже пять. Я должен идти. Но я вернусь завтра. Надеюсь, к моему приезду вы поговорите с отцом и измените свое решение. Доброго вам вечера!
Дерика с испугом смотрела ему вслед.
– Что он имел в виду? – в очередной раз повторила она.
– Это шантаж, – тихо ответил Форд. – Говорю тебе как юрист. Твой отец жил в Южной Африке и, видимо, попал там в какую-то передрягу. Этот человек знает все о том случае, и если ты не выйдешь замуж за Моргана Боуринга, то его папаша расскажет всему миру то, что твой отец предпочел бы держать в тайне.
– Освальд, мой отец во многих отношениях слабый и глупый человек, – быстро сказала мисс Тревик. – Но я не верю, что он сделал или хотя бы подумал сделать что-то зазорное.
– Тогда почему этот тип так уверен, что ты выйдешь замуж по его приказу?
Девушка с усталым вздохом провела рукой по лбу.
– Я не знаю, – сказала она. – Этот Морган Боуринг полоумный, на него даже смотреть страшно. Но если бы он и был в своем уме, я все равно не вышла бы за него замуж. Все в Санкт-Эвалдсе знают, что этот парень не отвечает за себя. Отец не мог согласиться с тем, чтобы я вышла за него замуж! Я в этом уверена.
Форд молчал. Он знал, что сэр Ганнибал Тревик был человеком эгоистичным, и, вероятно, в его судьбе было немало страниц, о которых он не хотел бы поведать миру. Скорее всего, чтобы спастись от публичного позора, он с легкостью мог пожертвовать Дерикой. Но Освальд по вполне понятным причинам не мог сказать этого своей возлюбленной, и они замерли в неловком молчании. Дерика первой оправилась от потрясения.
– Я немедленно поговорю с отцом, – сказала она решительно. – И пусть он переговорит с господином Боурингом, прежде чем тот уедет.
Господин Форд согласился. Но напрасно они искали хозяина особняка. Сэра Тревика не было ни в доме, ни в саду. Гости, устав от праздника, уже начали разъезжаться, и Дерика с Освальдом, следующим за ней по пятам, отправились к воротам, полагая найти отца прощающимся с посетителями благотворительной ярмарки. Вместо этого она увидела, как Джон Боуринг сел в свой автомобиль, больше похожий на гоночное авто, чем на машину для поездок по сельским дорогам. Перед тем как уехать, миллионер вновь обратился к девушке:
– Я так и не нашел своего старого приятеля сэра Ганнибала, – насмешливо объявил он. – Иначе я рассказал бы ему о нашем разговоре. Но я заеду завтра. Еще раз доброго вам вечера.
И, развернув машину, он уехал – его гудящий автомобиль напомнил девушке огромную пчелу.
Дерика посмотрела ему вслед, но не нашлась что сказать. Потом она вместе с Фордом отправилась на поиски отца, но тот как сквозь землю провалился.
Сложно было сказать, что думал господин Боуринг о причинах отказа девушки. Он сидел рядом с водителем, глубоко задумавшись, мрачная улыбка то и дело кривила его губы, и он то и дело сдвигал брови. Шофер, тихий молодой человек по имени Дональд, уверенно вел машину. На полной скорости она вылетела на центральную улицу Санкт-Эвалдса, а потом понеслась вперед по мостовой. Многие останавливались посмотреть ей вслед. А потом, что уж было и вовсе чудно, автомобиль понесся вверх по склону холма, словно муха, карабкающаяся вверх по стене. Горожане хорошо знали Боуринга и его машину, и многие завидовали его богатству, которое позволяло ему иметь авто – редкость в этих краях.
Когда крутой подъем остался позади, машина полетела по ровной дороге, пока не добралась до следующего склона и не скользнула вниз по наклонной кривой, которая уходила назад в долину.