— Девушка принадлежит Лютому
Молодой человек изменился в лице:
— Не знал. Приношу извинения. Готов понести вину, сделаю все, о чем бы не попросил Лютый.
— Посмотри в коляску. Такой крохотный малыш. Никого не напоминает?
На лбу парня стали выступать капли пота. В то время, как человек Артура делал паузы, выжидая время.
— Это сын Лютого.
Компания словно по команде отпустила нас, а главарь побледнел и стал больше похож на привидение.
— Как я сказал, не повезло — мужчина улыбнулся, точнее показал звериный оскал, словно хищник почуял запах крови.
Молодые люди хотели разбежаться, но охрана не дала сделать этого.
Иду к коляске и беру Тимура на руки. Затем подталкиваю Иру к выходу, понимая, что дальнейшие разборки лучше не видеть. На выходе припаркованы два внедорожника. Без слов понимаю нужно идти к ним. В те времена, запорожец считался элитным автомобилем, который не каждый мог позволить. Большие черные джипы говорили сами за себя. Ира поняла это сразу.
— Артур бандит? — тихо произносит, все еще находясь в шоковом состоянии.
— Садись в машину — произношу так же тихо, потупив глаза, как нашкодивший котёнок.
Ира безропотно садится, в дороге не произнесла ни слова. Когда-то и я от увиденного каменела. Сейчас — это норма, такова моя реальность. Даже лица “свиты” Лютого не кажутся такими уж страшными. Для подруги такой стресс впервые. Надо сказать, люди у Артура, как на подбор, водитель выглядит недружелюбно, поневоле не захочешь открывать рот. От этого, чувство вины, вновь заполняет душу. Когда машина останавливается у подъезда, выхожу вместе с подругой и решаю заговорить:
— Артур хороший человек. Я не хотела пугать рассказами.
— Мне страшно. Видела тех парней, одно упоминание о Лютом, как молодые люди разбежались. Он ведь не простой бандит? Большая шишка в криминальном мире?
— Лютый — хозяин города.
— Господи. Как тебя угораздило?
— Артур — человек из клуба. Поначалу не ладили, потом подружились и, так получилось, что я забеременела после первого раза — опускаю глаза на асфальт. Мне так стыдно. Вру человеку, который желает добра, все время помогал и так много делал. Поддерживал в самый сложный момент.
— Мне жаль — Ира положила руку на плечо и я поднимаю глаза.
— Артур оказался очень заботливым и любящим мужчиной. Если бы только видела, как играет с Тимуром, как смотрит за сыном. Каждый день учусь чему-то у него.
— Ты пугаешь меня. Чему можно учиться у криминального авторитета? Отморозка! Те амбалы назвали его Лютым. Лютым. От одной кличке мурашки по коже. Сколько же ему лет?
— Любви, пониманию, справедливости, защите. Кличка его “Лютый”, потому что живет по совести, человек слова. Артуру тридцать два. Прошу не рассказывай, что отец ребенка — “известная фигура”. Прошу
— Хорошо. Обещай звонить.
Киваю подруге и возвращаюсь в машину.
Дома ждал Лютый. Было доложено о произошедшем событии, поэтому выговор начался с порога, едва успела уложить сына.
— Когда настаивал на охране и машине, то имел ввиду именно это — голос звучал холодно и вкрадчиво. Словно разговаривал с одним из своих ребят. Сейчас стоит авторитет, большой босс, перед которым должна отчитаться за прокол.
— Простому человеку не нужна охрана.
— Ты не простой человек — парировал Лютый — Ты моя женщина, а это мой сын. Не помню, чтобы разрешал брать Тимура с собой.
— И мой сын тоже. И я не твоя собственность и не принадлежу тебе.
Артур сверкнул глазами так, что по всему телу ощутила боль, как от ожога.
— ТЫ.МОЯ — раздельно произнес мужчина.
— Нет.
— Вновь и вновь перечишь. Будешь моей женой. До сегодняшнего дня, пытался скрыть наследника, но теперь все узнают. Никто не посмеет даже посмотреть, а тем более навредить.
— Навредить? Ты убил тех парней?
Вновь нечеловеческий взгляд:
— Никто не смеет прикасаться к моей жене. За Тимура убью любого.
— Еще раз повторяю, я не твоя жена. Я…я…просто мать твоего ребенка.
— Завтра исправлю досадную ошибку.
— Чего? — сморщив нос, спрашиваю с растерянностью.
— Распишемся. Станешь Адьяловой.
— Не буду женой криминального авторитета.
— Будешь. Решай, по хорошему или — понижает голос — По плохому.
— По плохому — это как? Убьешь?
— Навсегда попрощаешься с сыном.
— Шантажируешь? Еще заступалась, говорила, Артур, хороший человек. Ты монстр, разрушающий все на пути, уничтожающий жизни и сжигающий мосты за собой.