Маленький лорд ожидал Иллиана в главной зале вместе с матерью. Из-за недавних событий за Северными вратами на ногах был уже весь замок, от заносчивой Леди Барноул до хромого сопливого поваренка. И хотя в самой зале были только сир Эдвар, госпожа Алитори, Мойно, несколько дней где-то пропадавший и вновь появившийся Крафти, пожилая служанка леди и по два стражника с каждого хода, Лейтли осознавал, что все слова, сказанные им здесь, еще до ночи разнесутся по всему замку.
И рыцарь поведал все то, что присутствющим надлежит знать, все то, что видели другие — покалеченного крестьянина, молот, неведомым образом не падавший на землю, и странного чужеземца, по словам толпы, этим молотом и управлявшим.
— Вы говорите, что человек держал молот в воздухе, не касаясь его? — фыркнула Алитори.
— Да, миледи. И тому есть множество свидетелей.
— В таком случае этот человек представляет опасность. Вот только колдунов в замке Сов еще и не доставало.
— Боюсь не согласиться, моя госпожа, — в словах Крафти мелькнула неприкрытая лесть. Однако Алитори это не оттолкнуло, скорее наоборот, она внимательно наклонила голову на бок. А шут продолжил, — такой человек стоит с десяток воинов, если не больше. И если лорду заручиться поддержкой…
— Колдуны непредсказуемы, — отрезала Алитори.
— Никто пока и не говорит, что он колдун. На мой взгляд, тут только одна колдунья, очаровавшая нас всех своей красотой.
Иллиан даже сморщился, так нелепо выглядела лесть Крафти, но, к его удивлению, леди Барноул зарделась, как пастушка, впервые оказавшаяся на сеновале. Вот тебе и неприступная стерва.
— Вечно вы говорите всякие глупости, Крафтер, — ответила она.
Но и от своих слов дурнушка леди Алитори вновь залилась краской, подобно глупой крестьянке, первый раз оставшейся с мужчиной наедине. Иллиан еще раньше заметил, как подчас странно ведут себя женщины, непоследовательно, если хотите. Как бы не был крепок женский бастион, но при нужном слове он самолично открывает главные ворота и сдает все оружие.
— То, что вы имеете в виду под глупостями, я называю правдой. В любом случае, просто поговорить с этим человеком лорду ничего не стоит. Все меры предостороженности будут соблюдены.
— Крафтер прав, — согласился Эдвар, — ничего ужасного не случится. Сир Иллиан, вы сходите за этим человеком?
— Мой лорд, — Лейтли наклонил голову, — не думаю, что сейчас от этого разговора будет толк. Когда я покидал чужеземцев, великан забылся тревожным сном. Боюсь, эта история с молотом очень сильно измотала его.
— Сир рыцарь-без-земель прав, лучше отложить это до утра, мой господин, — встрял Крафти. — Нам надо успеть подготовиться, чтобы все не было на скорую руку.
Эдвар взглянул на мать, и та благосклонно кивнула. Иллиан мог бы поклясться любым из Трех Богов, что у скомороха есть на нее какое-то тайное влияние. Ему не приходилось видеть Леди Сов такой покорной.
— Что ж, тогда действительно отложим это до утра, — сказал маленький лорд.
Но этим планам не суждено было сбыться. Утром выяснилось, что у чужестранца лихорадка, и он не может даже стоять на ногах, не то что ходить. Хелен сидела подле него, вливая в великана воду и заставляя того поесть. Обо всем этом рассказал Крафти, именно он наведывался в хижину иноземцев, потому что Иллиан весь день был с господином. Впервые обязанности телохранителя тяготили рыцаря.
Не поднялся Айвин и на следующий день. Хоть сам лорд сгорал от любопытства и даже был готов тайком в обличие простолюдина пробраться в известную теперь на всю округу хижину. Благо, леди Барноул не позволила ему совершить такую глупость. «Этот человек должен просить твоей аудиенции, а не ты его».
Сняли охрану с дома чужестранцев, ибо в этом отпала всякая необходимость. По долине поползи странные слухи — распространяемые, как ни странно, жрецом храма Трех Богов — о божественном происхождении незнакомца и его воинственной спутницы. Для чего и зачем это было сделано, Иллиану до определенного момента оставалось непонятно. Но простой люд и вправду стал твердить, что Айвин, а имя чужеземца теперь знал почти каждый, сын бога войны Горда — в которого верили в западных диких землях и которого не опровергало учение Трех Верховных Богов — и обычной земной женщины. Хелен с легкой руки жреца стала воительницей подземного царства, продавшая свою душу за мастерство в обращении с оружием и охраняющая выход в мир людей. И, дескать, одному смертному удалось бежать, посему теперь Хелен, заручившись поддержкой сына Горда, ищет его по всем землям и не успокоится, пока не найдет.