— Давай еще раз попробуем? — предложил отец.
Вместо ответа Ваня с необыкновенной силой смял металлолом в один тяжелый железный шар и швырнул в стену. Вверх взметнулись клубы строительной пыли, но парень уже понял, что межкомнатная перегородка пробита.
— Ваня! Успокойся! Ваня! — кричал на него отец и бил ладонью по щеке. — Ваня! Ваня!
— Ваня! Ты в летаргический сон что ли впал? Тоже мне Гоголь. Просыпайся! — раскрасневшаяся Лена стояла над ним и молотила по щекам.
— А я, вроде, помню, что папа не бил тогда.
— Ты че, белены объелся? Какой папа?
— Римский. А я что, долго спал?
— Всю дорогу продрых.
— Экология, чистый воздух, все дела.
Ирония была вполне уместна. В воздухе пахло гарью, от которой свербело в горле, и чесался нос. Иван смотрел на недобитые жаром домики, сиротливо разбросанные вокруг. Словно стесняющиеся того, что они уцелели и стоят сейчас тут, среди обугленных руин. Психокинетик, никогда раньше вплотную не сталкивающийся с пожарами, вдруг понял, что огненной стихией тут управляли. Целью пламени было не спалить все дотла, а лишь сжечь несколько построек. Вот только зачем?
Среди всех выгоревших остовов хижин выделялся один, от руин которого уже не шел дым, а воздух местами плавился. Эти торчащие черные ребра некогда большого организма привлекли внимание и паренька, который даже слез с коня и подошел вплотную к пепелищу. Он пнул одну из обугленных деревяшек, и та глухо рассыпалась на части.
— Этот подожгли совсем недавно, — сказал паренек подошедшему долговязому.
Ивану вдруг причудилось, что он услышал еле уловимый звук, вроде легких ударов откуда-то снизу. Ему даже удалось себе объяснить, что это своего рода нежелание смириться с потерей единственного человека, который был ему симпатичен из местного населения. Ивану теперь кажется, что Иллиан все еще здесь, все еще рядом. Наверное, так и рождается феномен, известный в его мире, под названием «призрак».
Но оказалось, что лорд Эдвар тоже услышал что-то необычное. В любом случае, он с диким лицом повернулся к своим людям и сказал так яростно и громко «Молчать!», что у прожженных ветеранов лица стали подобны нашкодившим школьникам.
Когда наступила полная тишина над этим царством угля и золы, то уже все без исключения услышали тихие слабые удары по дереву — приглушенные и замогильные. Солдаты без приказа лорда кинулись к этому пепелищу, разыскивая хоть какую-то дверцу или крышку подвала, ведущую вниз, пока не нашли толстое кованное в полу кольцо. Кое-кто даже попытался схватиться за него, но с криком отдернул руку, железо хоть и не было уже раскаленным, но оставалось горячим.
— Отойдите в сторону, — повелительно приказал Иван.
Все послушно расступились, и крышка взметнулась в воздух, приземлившись метрах в тридцати от отряда. Психокинетик сам подошел к зияющей дыре и бережно вынул оттуда полуобморочного Иллиана, прошептавшего только одно слово: «Пить». Он принялся с нетерпением пить из поднесенной фляги, жадно захлебываясь и откашливаясь, пока не опустошил ее всю. И тогда уже осознанным взглядом Иллиан посмотрел на лорда, хоть и позволял Ивану по-прежнему придерживать себя, и сказал: «Это были племена. Они пришли, как и раньше. Увели всех людей. Они на наших землях».
Иван не понял, что случилось после слов Лейтли. Волна возмущения, страха и растерянности подняла людей вверх и разбила об острые камни действительности, пугающей своей непредсказуемостью. Психокинетик лишь понял, случилось нечто очень и очень плохое. И даже то, что лорд и Иллиан находились для него на разных полюсах, произошедшее событие поместило их с одной стороны, а эти племена — с другой.
— Похоже, с путешествиями по королевству пока повременим, — шепнул он Лене. — Что-то тут интересное затевается.
— Боюсь, что уже, — вытянула она руку в сторону горизонта, где вздымались клубы пыли.
Иван не мог толком ничего разглядеть, но он сразу понял, что происходит. Хотя Длинный опередил его.
— Всадники.
Длинный принялся командовать, заключив лорда в кольцо из солдат, там же оказались и чужеземцы с обессиленным Иллианом. Рыцарь лежал на коленях у квика, а дочь великого изобретателя смотрела на капитана щенячьими глазами. Иван даже удивился несоответствию этой идиллии с окружающей реальностью. Он глядел вдаль и уже мог вполне четко различить шлемы с толстыми наносниками, скрывающие половину лица, сверкающие мелкими кольцами кольчуги, топоры и мечи. Иван встал, широко расставив ноги, и сделал то, чего так давно от него требовали там, дома. Его сознание сконцентрировалось на всех нападавших вместе и каждом в отдельности. Он еще не был уверен, хватит ли ему сил в том, что задумал пришелец из другого мира, но полубог Айвин осознавал и другое — ему очень не хотелось здесь и вот так умирать.