В свободное время Туров латал им же разрушенный город — там стену до конца уберет, чтобы совсем не мешалась, тут дом починит. В общем, работы хватало.
Постепенно Иван уже привык к жизни не только в этом дремучем и неопрятном мире, но и в самом отстраивающемся городе. Теперь он не просыпался с утра, соображая, где находится и как сюда попал. Не удивлялся дикому нескладному быту и манерам крестьян. Не хмурился над кровожадностью и грубостью солдатни. Иными словами, Туров стал приживаться.
Но окончательно забыть о своей роли в этом средневековом мире ему все же не дали. В обед восьмого, а может, и девятого дня, с тех пор как они взяли Утес Гроз и освободили пленников, психокинетик сидел один у себя, когда в дверь кто-то поскребся.
На пороге стоял человек с самым невыразительным лицом — не сказать чтобы некрасивый, но и уж точно без особенной харизмы. Хотя где-то его Туров точно видел, причем совсем недавно, только вот где? Знакомый незнакомец шагнул вперед, подталкиваемый сзади, и вместе с ним внутрь ввалился рассерженный Иллиан. Он довольно недружелюбно снова пихнул человека и закрыл дверь.
— Ил, ты чего? — с недавних пор Ваня перенял манеру Лены сокращать имя приятеля.
— А чего еще с ним церемониться? — исподлобья посмотрел на виновника своего дурного настроения Лейтли. — Это предатель. Прихвостень Эригана Виссела.
— Какого еще Виссела?
— Отца семьи остроиглых, четвертой по силе семьи в королевстве, вернее, теперь уже второй, а может, и первой.
— У сира Эригана союз с сиром Дерли Лестерлингом, — вставил незнакомец, и Иван снова удивился, до чего же знакомый голос. — Вместе они…
— Погоди, погоди, — перебил Туров, — этот Лестерлинг тоже чей-нибудь Отец?
— Отец семьи лисьеголовых, — кивнул Лейтли.
— Сир Эриган и сир Дерли собирают войско, чтобы выступить против мальчика.
— Ну что скажу, хреново, — почесал голову Иван, и вдруг до него дошло. — Ты же этот, капитан, как его…
— Гойро Алит, — хмуро напомнил Иллиан. — Только никакой он не капитан. Мастер наушников лорда Эригана, добывал для него сведения из нашего лагеря.
— А чего вернулся? — посуровел теперь и Иван.
— Потому что все, что я делал, было неугодно воле Господа. Впервые, как я увидел вас, я прозрел. Вы светоч во тьме, самое ценное, что явилось людям за долгие годы.
— Чего? — не понял Туров.
— Вы сын Господа нашего Бога.
— Час от часу не легче, — вздохнул психокинетик и повернулся к Иллиану. — Это что, очередной мифологический образ?
— Это из церкови Единого Бога, — ответил Лейтли.
— Но вам грозит опасность, — не унимался лжекапитан, — Сир Эриган послал в Проклятую лощину за убийцей для вас.
— И чем я этому лорду насолил? — удивился Ваня. — Ну послал и послал. Что ж теперь, вешаться?
— Ты не понимаешь, Айвин, — вмешался Иллиан. — Если этот червь не врет, то тебе грозит большая опасность. Проклятая лощина вне закона лишь потому, что никто не может ее контролировать.
— Ага, думаешь, натравит этот Эриган на меня всяких самураев и ниндзя? — засмеялся Иван.
— Кого? — не понял «Гойро», а Иллиан просто закатил глаза.
— Неважно, — зевнул Туров. — И что, теперь мне охрана положена?
— Шутки шутками, — Лейтли был крайне серьезен. — Но я и вправду поставлю у твоих дверей стражу. На всякий случай.
— Думаешь, они будут сильнее сына Бога? — Ухмыльнулся Иван.
— Даже полубоги иногда спят, — ответил капитан.
— Да делай что хочешь, — отмахнулся психокинетик. — Главное, чтобы в дом не лезли. А тебя, господин мой хороший, — это уже адресовалось перебежчику, — мы сейчас проверим.
— Как? — не без испуга спросил Гойро.
— Ил, попроси ребят дров в баню натаскать.
— Биргир, поддай еще, замерзнем! — крикнул Ваня, не в силах открыть глаза от жара.
Оск послушно плеснул воды на камни, и те зашипели. Ренди, по прозвищу Соловей, по-бабьи взвизгнул, но из парной не выскочил. Сидел, терпел. Он вообще был тем, кого в детстве мальчишки во дворе называли презрительно «хвостик». И сейчас везде таскался за Иваном, пытался угодить. Вот Биргир, тот тоже повсюду следовал за сыном Тора, но в дела не совался. Как будто и вправду был телохранителем.