Машина всего один раз кувырнулась через крышу, затем “Веста” встала на колеса. Я помотал головой, дёрнул за ручку — бесполезно, и стойка и дверь деформированы.
— Быстро за мной, — Данила дёрнул меня за рукав и вывалился из машины с водительской стороны. Я приземлился рядом на мягкий мох с черничником. — Ты хоть заметил, что это было? — По-моему — вот это…
Оно было размером минимум с медведя, пускай живых медведей я видел только в зоопарке. Туловище скорее кошачье, более вытянутое и гибкое. Морду не видно, поскольку морда… Как бы это сказать? Пикселизировалась. Сперва она распалась на сотни крапинок, потом исчезла, а секунду спустя Это сместилось метров на шесть-семь в сторону и вновь материализовалось.
“Нестандартные способности”, чтоб их!
Самка Лесной Девы?! А мне клятвенно обещали, что от меня она отстанет и уйдёт в леса, разыскивая нового жениха…
— Под машину, — рявкнул Даня. — Бегом!
Я служил в армии, и команда “Бегом!” вбилась в голову на рефлекторном уровне. Перекатился через спину.
Эта огромная тварюга бродила рядом. Нарочито громко, ступая лапищами по сухим веткам и ломая молодые сосны. Будто издевалась. Я пытался выглянуть, но видел лишь неясную тень, которая нарезала круги около “Весты”. Кажется, бородатый говорил, что Лесная Дева строго ночной хищник? Он ошибался.
— И ч…что? — стуча зубами, спросил я Данилу. — Хана, похоже?
Тууликки подошла поближе и сочла нужным сбросить естественный камуфляж. Скрываться ей теперь незачем, добыча валяется под ногами. Я отчётливо её видел: смахивает на росомаху-переростка, метра полтора в холке, при этом стать хищного кота и лапы с хвостом более ящеричьи, чем принадлежащие млекопитающим. Ничего себе шутка эволюции.
Что же она к нам прицепилась?
Лесная Дева вновь исчезла — прошла, будто смазанная полоса, из одной точки в другую, дальше к лесу. Я коснулся рукой поддона “Весты”, ударило статическим электричеством.
Визг. Звук боли, обиды и ярости — Лесная Дева нежданно-негаданно сгинула в самом буквальном смысле этого слова. Переместилась незнамо куда.
— Вылезайте, — под “Весту” заглянул незнакомый человек, — Данила? Жив? — Да, вроде жив, — прокряхтел сосед, валявшийся рядом со мной в засыпанном палыми сосновыми иголками песке. — Ох! Лёню вытащи… — Сам вытащусь, — буркнул я. — Вроде ничего не сломано… — Красавцы, — снисходительно-насмешливым тоном сказал человек, стоявший около “Весты”. — Хорошо, я оказался неподалёку…
На “лешего” он походил меньше всего: роста невысокого, крепкий, возраст сразу не определишь — можно дать и шестьдесят, и хорошо за восемьдесят. Очень напоминает советского актёра Евгения Леонова: лысина, нос картошкой, крестьянски-хитрый взгляд и глубокие морщины. Одет во вполне современную “Горку”.
— Вот угораздило, — Даня мрачно оглядел “Весту”. Удар пришёлся в правую стойку и заднюю дверь, будто пушечным ядром прилетело. — На кузовных работах теперь разорюсь до исподнего…
— Скажи спасибо, что целы-невредимы, — проворчал “Леонов”. — Машина на ходу? Давайте уносить ноги. Она может вернуться, а на второй такой трюк меня уже не хватит, годы не те…
Часть V
Естественнонаучные аспекты появления и существования “аномалии” меня, безусловно, очень интересовали, но тут следует вспомнить уже приводившийся пример с чёрными дырами и горизонтом событий. Что происходит ниже горизонта — не знает ни единая душа, будь ты сто раз высоколобым учёным мужем, Эйнштейном, Нильсом Бором и Максом Планком в едином лице. В случае со “спиралью” почти никаких отличий — никто не в состоянии объяснить, почему вдруг с побережья Ладожского озера до финского городка Хямеэнлинна можно не особо торопясь добраться за три четверти часа. Это при расстоянии по прямой в триста двадцать километров, а если по дорогам со всеми изгибами — в добрые полтысячи. По прямой одни птицы летают.
Это явление просто существует. А уж вызвано оно гравитационными, космическими, энергетическими или любыми другими причинами — вопрос открытый. Никто не отменял ни теорию струн, ни кривизну пространства-времени, ни пространственные расслоения. Бесспорно, всё это пока описано лишь в многоумных научных трудах и никаких суперструн человек в глаза не видывал; причём я крепко подозреваю, что не увидит ещё несколько столетий, до нового качественного скачка в развитии физики, ныне застрявшей на фундаменте ХХ века.
Вывод: не ломай голову над проблемами, решить которые ты не в состоянии. Наилучший подход в текущих обстоятельствах — средневековая схоластика, то есть эмпирическое познание мира. Предки тоже не дураки были, и в условиях полного отсутствия сложных научных инструментов полагались исключительно на собственный опыт, помноженный на христианскую доктрину и логику Аристотеля. И ничего, добивались вполне внушительных успехов — гелиоцентрическая теория Коперника создана на схоластической платформе, оставаясь актуальной уже пятьсот с лишним лет. Телескопа “Хаббл” или атомных часов, заметим, у каноника-астронома из Фромборка под рукой не было.