Annotation
Рассказ о войне и разных границах
Валин Юрий Павлович
Валин Юрий Павлович
Короткая ночь
margin="10pt"; margin-bottom="15pt"; align="center";>Короткая ночь
Короткая ночь
Памяти бойцов и командиров
87-го погранотряда
Июньские ночи - самые короткие, это все знают. Но разные ночи и в июне случаются. Та выдалась длинной...
Сергей сидел за складским сараем и курил, далеко отводя руку с папиросой, и поглядывая, как алеет в предутренней тьме яркая точка. Было в этой живой точке что-то живое, обнадеживающее. Утром сержанту Сергею Афанасьевичу Чмурнову предстояло ехать в пограничный отряд в Ломже. Катить с удобством на бричке, в сопровождении заботливого старшины и груза. Сергей кататься без ремня и под конвоем еще не пробовал, но наверняка знал, что не понравится. В городе знакомые встретятся, и хотя старшина печальные обстоятельства приезда раскрывать не станет, всё равно унылая поездка выходит. А уж дальше...
"Доставить старшего наряда и последствие" - было приказано по телефону из погранотряда. "Последствие" лежало за стеной дровянника - место там прохладное, но пока до больничного морга доедет, определенно начнет попахивать.
Мертвецов Сергей не боялся, на границе четвертый год. Всякое видел, особенно в первое время, когда на новую границу только вышли. Среди поляков разные люди попадались, оружия, гонора да обид у несознательного элемента хватало. Но всё же "свой" труп иное дело. Изумление в тех, еще живых, глазах Сергей помнил - до последнего немец не верил, что его кончить могут...
...Наряд обнаружил свежие следы нарушителей в сгущающихся сумерках. Видимо, на то и имелся вражеский расчет - проскочить, пока глаз к темноте привыкнет. Шли гости нагло, вдоль ручья, отпечатки каблуков на сырой траве зияли, словно специально оставляли. Сергей подумал на демонстрацию - не отвлекают ли от настоящего прорыва? Но в любом случае преследование нарушителя никто не отменял...
Наряды на охрану границы уже третью неделю заступали усиленные. Сержант знал, что на подмогу с заставы выдвинут лишь одну тревожную группу с собакой. В резерве у старшего лейтенанта останется пятеро - на случай того самого основного прорыва...
...Чуть слышно журчал ручей, вечерний ветерок стих, но комарье как всегда в этот час временно сгинуло. Сержант двигался по следу - маршрут вполне угадывался - нет, просто на редкость нагло перли, почти не скрываясь. Неопытные? Быстро идут...
Сергей на миг остановился в просвете береговых кустов, угадал замершего на другой стороне ручья Пашку и махнул рукой - ускоримся!
По ровному Сергей попросту бежал, у зарослей приходилось притормаживать, ветви цепляли за винтовку, норовили сбить фуражку. Сержант Чмурнов вырывался из зеленых лап, выдергивал из-за подсумков подранные листья лещины. Ночь пахла пораненной зеленью и чем-то чужим - похоже, нарушитель шел совсем случайный, неученый, что-то такое приторное за ним оставалось - одеколонился что-ли?..
...Сергей еще раз затянулся, надо бы заканчивать с баловством. Как бы там, в Ломже, дело не обернулось, нюх самому себе отбивать незачем. Может, еще и ничего - переведут в ЗПЗ (зону пограничного заграждения), там тоже служба нужная...
...Нарушители спешили, Чмурнов уже понимал, что их двое, что идут к Панскому Горбу. Далее или к дороге спустятся, или за болото свернут. Что им там понадобилось? Рассвет застанет, оттуда вообще не выскочишь - с большака заметят или с хутора.
Преследуемые бежали - Сергей иногда улавливал шорох, останавливался, сдерживая дыхание. Уходят, напрямую уходят... Русло ручья отвернуло в сторону, Было слышно, как хлюпал напарник, перебираясь на эту сторону - вот вроде опытный боец Пашка, а портачит...
...Прогалина, за ней пологий спуск к излучине, густо заросший ивняком, за ним уже и склон Панского Горба. Звезды над холмом скачут-мерцают, оттуда топографы тригонометрическое нивелирование производили - очень ответственное измерение...
То ли неоднозначные воспоминания, то ли наработанный опыт заставил сержанта Чмурнова запнуться на ровном месте. Вспышка выстрела подслепила, падая на колено, Сергей крикнул:
- Бросить оружие! Вы задержаны!
- Бах-бах-бах... - ответила темнота.
Во садит! Похоже, "наган". На бегу палит, вспышки смещаются. Вот же заяц... ядовитый. А где второй?
- Стоять, стрелять буду! - донесся хриплый рев Пашки. Набегался, однако, товарищ пограничник...
Заяц с наганом проскочит до ручья, а дальше... Или там засядет, что вряд ли, или на склон полезет... А там высветится, его же снизу как на клубной сцене будет видно... Глуповат гость...
Пашка бежал наперерез вниз по склону, тоже все понял...
Но где же второй гость? В сторону скакнул, затаился тушканом туркменским? Обмануть норовит, фашистский грызун...
На грызуна нарушитель не сильно-то походил. В нору забиться не пытался, стоял, прижавшись к стволу дерева, отчего не сильно толстый дубок окривел жирной некрасивой опухолью.
- Руки вверх! Вы задержаны погранвойсками Советского Союза. Поднимите руки или буду стрелять.
- Найн стрелять! Найн! Я есть заблудифшись, - запротестовал нарушитель, приваливаясь к дереву и преувеличенно загнанно дыша.
Так себе актер, хрипит как барбос, а ноги напряженные, к прыжку готовые. Спортсмен, наверное. Пробежались на славу, а он ничего.
- Отойти! Поднять руки! - Сергей приглашающе качнул стволом нацеленной винтовки.
- Найн так строгость, - ухмыльнулся гад. - Я есть заблудифшись.
Лицо нарушителя Сергей различал смутно, но в том, что тот улыбался, сомневаться не приходилось. Совсем, суки, обнаглели.
- Руки!
- Найн, камрад, не понимать коммунифисткий язык, - лыбился немец.
Внизу, под склоном, разом ударили два выстрела: сухенький треск нагана и тут же стук винтовочного выстрела. Вот черт, видимо, не взял Пашка зайца, теперь рапорт писать...
Огорчиться по поводу писанины Сергей не успел - немец резко отшатнулся от ствола, вскинул так заботившую сержанта правую руку. Пистолет...
...Значок "За отличную стрельбу" сержант Чмурнов не носил. Не принято это было на заставе, здесь все бойцы нормативы "на отлично" сдавали. Потому Сергей выстрелил не колеблясь, целясь в плечо задержанного - обездвижить...
Попал чуть ниже локтя, рука немца мгновенно обвисла, "парабеллум" сверкнул желтым, всадив пулю в землю.
- О, швайн! - взвыл немец, перехватывая искалеченную правую руку здоровой левой.
- Брось пистоль! - закричал сержант, щелкая затвором винтовки.
Немец рычал, скрипел зубами и все поднимал, поднимал оружие, ствол пистолета курился дымком...